В псалме 87 мы встречаемся с самыми сильными проявлениями человеческой скорби и страдания. Кажется, что автор использует самые мрачные и горькие выражения для описания своей безнадежной ситуации. Ему кажется, что у него нет выхода – он словно лежит в одиночестве в палате для неизлечимо больных. Оттуда его могут увезти только в морг; рано или поздно лицо его накроют простыней и увезут на тележке, и это лишь вопрос времени.
87:2, 3 Единственное светлое место в псалме – имя Бога, с которого он начинается: "Господи, Боже спасения моего!" Гебелен называет это место единственным лучиком света, пробивающимся сквозь мрак, звездой, пронизывающей густую полночную тьму.
Но сразу же после этого автор начинает описывать свое мучительное, невыносимое состояние. Днем и ночью он взывает к Господу, но не получает облегчения. Когда Бог выведет его из этого безвыходного положения, прислушается к молитве и что-нибудь сделает?
87:4-8 Его жизнь – сплошные бедствия, он неотвратимо движется к смерти и преисподней. Он уже считается мертвым и сравнялся с ними. Силы его покинули. Между мертвыми брошенный, он подобен раненому воину, без сознания лежащему на усеянном трупами поле сражения, или жертве войны, захороненной вместе с другими в братской могиле. Он чувствует, что Бог забыл его, что он отринут от любой надежды на помощь Бога. Как заключенный, брошенный в темницу, он ввергнут Богом в ров преисподний, полный ужаса, мрачный и отвратительный. Он чувствует, что всему этому может быть только одно объяснение: Бог гневается на него, и его захлестывают огромные волны Божьего суда.
87:9, 10 Его знакомые оставили его, как будто он болен проказой. Они обращаются с ним, как с чудовищем или "проклятой вещью" (Нокс). Он заключен в камере, бежать из которой невозможно. Его глаза, когда-то ясные и выразительные, потеряли свой блеск. Кажется, что молитвы его бесполезны. Весь день он взывает к Господу, простирает руки в искренней мольбе, но ничего не происходит.
87:11 Далее автор псалма задает Богу ряд вопросов и просит сказать, какая польза будет Богу от его смерти. Эти вопросы показывают нам, как мало знали ветхозаветные святые о смерти и жизни после нее. Читая их, мы испытываем невероятную благодарность Богу за свою уверенность в том, что умереть значит быть со Христом, и это для нас гораздо лучше (Флп. 1:23). Вот какие вопросы задает автор псалма:
Сотворяет ли Бог чудо для тех, кто умер? Предполагается отрицательный ответ. Для иудея, живущего по закону, смерть была таинственной областью забвения, в которой не происходило ничего конструктивного.
Разве "тени" встанут и будут славить Бога? Считалось, что после смерти люди превращаются в призрачные тени, неспособные восхвалять Господа.
87:12, 13 Разве в гробе будет возвещаема милость Божья, Его истина – в Аваддоне, месте тления?
"Считалось, что в серых, мрачных и пыльных подземельях шеола невозможны действия и речи, конечно же, в собственных интересах Бога было сохранять как можно дольше жизнь тем, чья искренняя хвала всегда была Ему угодна".
87:14-19 Автор псалма взывает к Господу с еще большим пылом. Пока он жив, Бог каждое утро сможет слышать его страстную молитву. Он озадачен тем, что Бог совершенно оставил его, не проявляет никакой жалости и милосердия. С юности его жизнь была непрерывным процессом страдания и умирания. Теперь Божьи ужасы достигли апогея, и он изнемогает. Ярость Божья нахлынула на него, как приливная волна, Его устрашения лишили дара речи. Поток окружает его с ревом; волны смыкаются над ним. Кажется, что Бог заставил всех друзей и искренних оставить его. Его единственный товарищ – тьма.
Так заканчивается самый печальный из псалмов. Если вы удивляетесь, почему он был включен в Библию, то давайте послушаем свидетельство Дж. Н. Дарби. Он сказал, что было время, когда только этот отрывок Писания мог помочь ему: он видел, что кому-то до него было так же плохо. Кларк цитирует неизвестный источник:
"Во всей Библии есть только один такой псалом, так что данный опыт довольно редок, но он дает уверенность даже самым отчаявшимся в том, что Бог не оставит их".
Псалом 87: Самый грустный Псалом
В псалме 87 мы встречаемся с самыми сильными проявлениями человеческой скорби и страдания. Кажется, что автор использует самые мрачные и горькие выражения для описания своей безнадежной ситуации. Ему кажется, что у него нет выхода – он словно лежит в одиночестве в палате для неизлечимо больных. Оттуда его могут увезти только в морг; рано или поздно лицо его накроют простыней и увезут на тележке, и это лишь вопрос времени.
87:2, 3 Единственное светлое место в псалме – имя Бога, с которого он начинается: "Господи, Боже спасения моего!" Гебелен называет это место единственным лучиком света, пробивающимся сквозь мрак, звездой, пронизывающей густую полночную тьму.
Но сразу же после этого автор начинает описывать свое мучительное, невыносимое состояние. Днем и ночью он взывает к Господу, но не получает облегчения. Когда Бог выведет его из этого безвыходного положения, прислушается к молитве и что-нибудь сделает?
87:4-8 Его жизнь – сплошные бедствия, он неотвратимо движется к смерти и преисподней. Он уже считается мертвым и сравнялся с ними. Силы его покинули. Между мертвыми брошенный, он подобен раненому воину, без сознания лежащему на усеянном трупами поле сражения, или жертве войны, захороненной вместе с другими в братской могиле. Он чувствует, что Бог забыл его, что он отринут от любой надежды на помощь Бога. Как заключенный, брошенный в темницу, он ввергнут Богом в ров преисподний, полный ужаса, мрачный и отвратительный. Он чувствует, что всему этому может быть только одно объяснение: Бог гневается на него, и его захлестывают огромные волны Божьего суда.
87:9, 10 Его знакомые оставили его, как будто он болен проказой. Они обращаются с ним, как с чудовищем или "проклятой вещью" (Нокс). Он заключен в камере, бежать из которой невозможно. Его глаза, когда-то ясные и выразительные, потеряли свой блеск. Кажется, что молитвы его бесполезны. Весь день он взывает к Господу, простирает руки в искренней мольбе, но ничего не происходит.
87:11 Далее автор псалма задает Богу ряд вопросов и просит сказать, какая польза будет Богу от его смерти. Эти вопросы показывают нам, как мало знали ветхозаветные святые о смерти и жизни после нее. Читая их, мы испытываем невероятную благодарность Богу за свою уверенность в том, что умереть значит быть со Христом, и это для нас гораздо лучше (Флп. 1:23). Вот какие вопросы задает автор псалма:
Сотворяет ли Бог чудо для тех, кто умер? Предполагается отрицательный ответ. Для иудея, живущего по закону, смерть была таинственной областью забвения, в которой не происходило ничего конструктивного.
Разве "тени" встанут и будут славить Бога? Считалось, что после смерти люди превращаются в призрачные тени, неспособные восхвалять Господа.
87:12, 13 Разве в гробе будет возвещаема милость Божья, Его истина – в Аваддоне, месте тления?
"Считалось, что в серых, мрачных и пыльных подземельях шеола невозможны действия и речи, конечно же, в собственных интересах Бога было сохранять как можно дольше жизнь тем, чья искренняя хвала всегда была Ему угодна".
87:14-19 Автор псалма взывает к Господу с еще большим пылом. Пока он жив, Бог каждое утро сможет слышать его страстную молитву. Он озадачен тем, что Бог совершенно оставил его, не проявляет никакой жалости и милосердия. С юности его жизнь была непрерывным процессом страдания и умирания. Теперь Божьи ужасы достигли апогея, и он изнемогает. Ярость Божья нахлынула на него, как приливная волна, Его устрашения лишили дара речи. Поток окружает его с ревом; волны смыкаются над ним. Кажется, что Бог заставил всех друзей и искренних оставить его. Его единственный товарищ – тьма.
Так заканчивается самый печальный из псалмов. Если вы удивляетесь, почему он был включен в Библию, то давайте послушаем свидетельство Дж. Н. Дарби. Он сказал, что было время, когда только этот отрывок Писания мог помочь ему: он видел, что кому-то до него было так же плохо. Кларк цитирует неизвестный источник:
"Во всей Библии есть только один такой псалом, так что данный опыт довольно редок, но он дает уверенность даже самым отчаявшимся в том, что Бог не оставит их".