Быт. 17:1-8. Обетования Бога Авраму впечатляют все более. Ведь они исходят от Всемогущего! (Это первое в Ветхом Завете употребление титула «Всемогущий» (Эль Шаддай), который далее встречаем в книге Бытия несколько раз: 17:1; 28:3; 35:11; 43:14; 48:3; сравните с 49:25.) Некоторые богословы предполагают, что «шаддай» родственно аккадскому шаду, означавшему «грудь» или «гору», либо то и другое. В применении к Богу оно могло означать, что Он – Источник изобилия, или Тот, Кто обладает величественной силой.
Итак, Бог сказал Авраму: ты будешь отцом множества народов (17:4; сравните с «великим народом» в 12:2), и цари произойдут от тебя (17:6; сравните стих 16). А еще Бог сказал, что завет, который Он заключает с Аврамом будет вечным (стих 7). Как вечным владением его потомков станет земля Ханаанская, которой Аврам завладеет (15:7).
Решающее значение имело переименование патриарха Богом. Имя Аврам (17:5), означающее «высокий отец», подразумевало, что носящий его – из царского рода. Новое же имя патриарха Авраам (абрахам) было созвучно еврейскому словосочетанию аб хамон («отец множества»); подразумевается – народов (17:4-5).
Я – вот завет Мой в стихе 4 следует читать как «Я есмь Сущий – вот завет Мой «
Легко можно себе представить, как больно было Авраму улавливать на лицах своих людей невольные улыбки, когда они называли его «Авраамом», – ведь, «отцу множества народов», который имел лишь одного сына – Измаила, было в ту пору девяносто девять лет (стих 1, 24). И все же Авраам знал что, Бог не обманул его. Его новое имя и новое имя его жены постоянно напоминали им о непреложности слова, данного Богом. Так что всякий обращавшийся к Аврааму должен был вспоминать удивительное Божие обещание, пока, наконец, не родился Исаак – дитя обетования.
Быт. 17:9-14. Вторым знаком подтверждения завета должно было стать обрезание, обязательное в народе, получившем обетование, для всех лиц мужского пола. Само по себе обрезание практиковалось и у других народов Ближнего Востока, но в данном случае оно обретало новое значение – как фактор постоянного напоминания Аврааму и его потомкам о вечном характере данного им завета (стих 13; сравните со стихом 7, 19).
Можно говорить о многозначной символике обрезания у древних евреев. Здесь и «пролитие крови», которым скреплялись союзы, заключавшиеся в древности; и символика «отсечения» плотских похотей и нечистых желаний (в первую очередь это касалось лиц, состоявших в браке); и внушение людям мысли, что и в воспроизведении себе подобных, т. е. жизни, им следует полагаться не на себя, а на Бога. Не от них, а от Него – «семя обетованное».
Израильтянин, отказывающийся подвергнуться обрезанию, должен быть отсечен (русское истребится соответствует еврейскому слову, имеющему именно такое значение, и это наводит на мысль, что здесь подразумевалось не наказание смертью, а отделение от израильского общества) от народа своего (стих 14) – по причине его неповиновения Господу.
В других местах Писания обрезание понимается как знак отделенности, чистоты и верности завету. Моисей говорит, что Бог «обрежет сердца» Своего народа, чтобы его можно было посвятить Ему (Втор. 30:6). К образу «обрезанного сердца» прибегал и апостол Павел, который подразумевал под этим отделение Духом внутреннего человеческого «я»; «обрезанный в сердце» несет в себе свидетельство об общении с Богом и о спасении (Рим. 2:28-29; сравните Рим. 4:11). Образом неверия является, напротив, «необрезанное сердце» (Иер. 9:26; Иез. 44:7-9).
Быт. 17:15-18. Бог сказал, что Сара (по-еврейски это имя звучало как Сарай) будет теперь называться Саррой. Небольшое звуковое изменение меняло, однако, смысл, ибо прежнее имя жены патриарха означало «госпожа моя», а новое – «госпожа» (госпожа вообще), царица. Оно давалось той, которой предстояло сделаться «матерью царей народов» (стих 16; сравните стих 6).
Услыхав это, Авраам рассмеялся: ведь это звучало невероятно, чтобы девяностолетняя бесплодная женщина родила сына. Авраам все еще допускал, что потомки его произойдут от Измаила.
Быт. 17:19-22. Но Бог заверил его, что именно Сарра родит сына, чье имя будет Исаак (означающее «он смеется»; стих 19). Так что и самое имя его будет постоянно напоминать о насмешке, которой подверглось слово, нисшедшее от Бога. Но не был забыт и Измаил: Бог сказал, что и у него будет много потомков. Было даже предсказано число сыновей Измаила (двенадцать). Их имена записаны в 25:13-15.
Быт. 17:23-27. Получив «слово» Бога об Исааке, Авраам немедленно подчинился Божиему повелению относительно обрезания и подверг ему всех мужчин в доме своем (не только рожденных в нем, но и купленных за серебро у иноплеменников). Сам Авраам был обрезан в возрасте девяносто девяти лет. Измаилу было тринадцать лет.
е. Обетование семени подтверждается Господним посещением (глава 18)
Быт. 17:1-8. Обетования Бога Авраму впечатляют все более. Ведь они исходят от Всемогущего! (Это первое в Ветхом Завете употребление титула «Всемогущий» (Эль Шаддай), который далее встречаем в книге Бытия несколько раз: 17:1; 28:3; 35:11; 43:14; 48:3; сравните с 49:25.) Некоторые богословы предполагают, что «шаддай» родственно аккадскому шаду, означавшему «грудь» или «гору», либо то и другое. В применении к Богу оно могло означать, что Он – Источник изобилия, или Тот, Кто обладает величественной силой.
Итак, Бог сказал Авраму: ты будешь отцом множества народов (17:4; сравните с «великим народом» в 12:2), и цари произойдут от тебя (17:6; сравните стих 16). А еще Бог сказал, что завет, который Он заключает с Аврамом будет вечным (стих 7). Как вечным владением его потомков станет земля Ханаанская, которой Аврам завладеет (15:7).
Решающее значение имело переименование патриарха Богом. Имя Аврам (17:5), означающее «высокий отец», подразумевало, что носящий его – из царского рода. Новое же имя патриарха Авраам (абрахам) было созвучно еврейскому словосочетанию аб хамон («отец множества»); подразумевается – народов (17:4-5).
Я – вот завет Мой в стихе 4 следует читать как «Я есмь Сущий – вот завет Мой «
Легко можно себе представить, как больно было Авраму улавливать на лицах своих людей невольные улыбки, когда они называли его «Авраамом», – ведь, «отцу множества народов», который имел лишь одного сына – Измаила, было в ту пору девяносто девять лет (стих 1, 24). И все же Авраам знал что, Бог не обманул его. Его новое имя и новое имя его жены постоянно напоминали им о непреложности слова, данного Богом. Так что всякий обращавшийся к Аврааму должен был вспоминать удивительное Божие обещание, пока, наконец, не родился Исаак – дитя обетования.
Быт. 17:9-14. Вторым знаком подтверждения завета должно было стать обрезание, обязательное в народе, получившем обетование, для всех лиц мужского пола. Само по себе обрезание практиковалось и у других народов Ближнего Востока, но в данном случае оно обретало новое значение – как фактор постоянного напоминания Аврааму и его потомкам о вечном характере данного им завета (стих 13; сравните со стихом 7, 19).
Можно говорить о многозначной символике обрезания у древних евреев. Здесь и «пролитие крови», которым скреплялись союзы, заключавшиеся в древности; и символика «отсечения» плотских похотей и нечистых желаний (в первую очередь это касалось лиц, состоявших в браке); и внушение людям мысли, что и в воспроизведении себе подобных, т. е. жизни, им следует полагаться не на себя, а на Бога. Не от них, а от Него – «семя обетованное».
Израильтянин, отказывающийся подвергнуться обрезанию, должен быть отсечен (русское истребится соответствует еврейскому слову, имеющему именно такое значение, и это наводит на мысль, что здесь подразумевалось не наказание смертью, а отделение от израильского общества) от народа своего (стих 14) – по причине его неповиновения Господу.
В других местах Писания обрезание понимается как знак отделенности, чистоты и верности завету. Моисей говорит, что Бог «обрежет сердца» Своего народа, чтобы его можно было посвятить Ему (Втор. 30:6). К образу «обрезанного сердца» прибегал и апостол Павел, который подразумевал под этим отделение Духом внутреннего человеческого «я»; «обрезанный в сердце» несет в себе свидетельство об общении с Богом и о спасении (Рим. 2:28-29; сравните Рим. 4:11). Образом неверия является, напротив, «необрезанное сердце» (Иер. 9:26; Иез. 44:7-9).
Быт. 17:15-18. Бог сказал, что Сара (по-еврейски это имя звучало как Сарай) будет теперь называться Саррой. Небольшое звуковое изменение меняло, однако, смысл, ибо прежнее имя жены патриарха означало «госпожа моя», а новое – «госпожа» (госпожа вообще), царица. Оно давалось той, которой предстояло сделаться «матерью царей народов» (стих 16; сравните стих 6).
Услыхав это, Авраам рассмеялся: ведь это звучало невероятно, чтобы девяностолетняя бесплодная женщина родила сына. Авраам все еще допускал, что потомки его произойдут от Измаила.
Быт. 17:19-22. Но Бог заверил его, что именно Сарра родит сына, чье имя будет Исаак (означающее «он смеется»; стих 19). Так что и самое имя его будет постоянно напоминать о насмешке, которой подверглось слово, нисшедшее от Бога. Но не был забыт и Измаил: Бог сказал, что и у него будет много потомков. Было даже предсказано число сыновей Измаила (двенадцать). Их имена записаны в 25:13-15.
Быт. 17:23-27. Получив «слово» Бога об Исааке, Авраам немедленно подчинился Божиему повелению относительно обрезания и подверг ему всех мужчин в доме своем (не только рожденных в нем, но и купленных за серебро у иноплеменников). Сам Авраам был обрезан в возрасте девяносто девяти лет. Измаилу было тринадцать лет.
е. Обетование семени подтверждается Господним посещением (глава 18)