1-Цар. 30:1-7. В отсутствие Давида полчища амаликитян напали… на Секелаг и… сожгли город, но жителей его не убили, а увели в плен, среди них и обеих жен Давида. Возвратившись на пепелище, Давид и народ, бывший с ним, подняли плач и вопль; воины даже хотели было побить его камнями, видя виновника происшедшего в нем, который увел их из города.
Этого, однако, не произошло; мы читаем далее, что Давид укрепился надеждою на Господа и вопросил Его, призвав к себе священника Авиафара, посредством ефода. (Напомним, что так называлась часть священнического одеяния, напоминавшая передник; на ефоде имелись священные предметы (или камни) – урим и туммим, которыми пользовались, чтобы узнать волю Божию, Исх. 28:30.)
1-Цар. 30:8-31. Заверенный Богом в том, что одержит победу, Давид погнался за амаликитянами. Он и с ним шестьсот воинов дошли до пересохшего русла речки Восор (в русской Библии названа «потоком»), пройдя от Секелага на юг около 35 км. В тех местах им попался молодой Египтянин… раб одного из амаликитян, который заболел и был брошен своим господином (стихи 11-15). Он согласился показать им, куда пошли амаликитяне со своими пленными и добычей.
Но только четыреста из бывших с Давидом шестисот воинов ощутили в себе достаточно сил, чтобы продолжать погоню. Они-то и разбили амаликитян наголову, и из всего их войска спаслось лишь четыреста юношей, бывших на верблюдах. Все награбленное амаликитянами – и пленных и скот, и имущество – евреи взяли назад в целости и сохранности (стихи 17-20).
Двести людей Давидовых, которые не в силах были перейти через Восор, захотели получить свою часть из захваченного у амаликитян. (О его шестистах воинах в 23:13; 27:2; 2-Цар. 15:18.) Давиду их желание показалось настолько оправданным, что он в тот же день возвел его в принцип: Какова часть ходившим на войну, такова часть должна быть и оставшимся при обозе; на всех должно разделить (1-Цар. 30:24).
Завершающим дипломатическим штрихом со стороны Давида было, однако, то, что из добычи, взятой у врагов Господних, он послал щедрые дары городам Иудиным (стихи 26-31). Это, очевидно, не было забыто ими, и когда наступило время воцарения Давида в Хевроне, ему, несомненно, была оказана горячая поддержка.
б. Давид – воин и дипломат (глава 30)
1-Цар. 30:1-7. В отсутствие Давида полчища амаликитян напали… на Секелаг и… сожгли город, но жителей его не убили, а увели в плен, среди них и обеих жен Давида. Возвратившись на пепелище, Давид и народ, бывший с ним, подняли плач и вопль; воины даже хотели было побить его камнями, видя виновника происшедшего в нем, который увел их из города.
Этого, однако, не произошло; мы читаем далее, что Давид укрепился надеждою на Господа и вопросил Его, призвав к себе священника Авиафара, посредством ефода. (Напомним, что так называлась часть священнического одеяния, напоминавшая передник; на ефоде имелись священные предметы (или камни) – урим и туммим, которыми пользовались, чтобы узнать волю Божию, Исх. 28:30.)
1-Цар. 30:8-31. Заверенный Богом в том, что одержит победу, Давид погнался за амаликитянами. Он и с ним шестьсот воинов дошли до пересохшего русла речки Восор (в русской Библии названа «потоком»), пройдя от Секелага на юг около 35 км. В тех местах им попался молодой Египтянин… раб одного из амаликитян, который заболел и был брошен своим господином (стихи 11-15). Он согласился показать им, куда пошли амаликитяне со своими пленными и добычей.
Но только четыреста из бывших с Давидом шестисот воинов ощутили в себе достаточно сил, чтобы продолжать погоню. Они-то и разбили амаликитян наголову, и из всего их войска спаслось лишь четыреста юношей, бывших на верблюдах. Все награбленное амаликитянами – и пленных и скот, и имущество – евреи взяли назад в целости и сохранности (стихи 17-20).
Двести людей Давидовых, которые не в силах были перейти через Восор, захотели получить свою часть из захваченного у амаликитян. (О его шестистах воинах в 23:13; 27:2; 2-Цар. 15:18.) Давиду их желание показалось настолько оправданным, что он в тот же день возвел его в принцип: Какова часть ходившим на войну, такова часть должна быть и оставшимся при обозе; на всех должно разделить (1-Цар. 30:24).
Завершающим дипломатическим штрихом со стороны Давида было, однако, то, что из добычи, взятой у врагов Господних, он послал щедрые дары городам Иудиным (стихи 26-31). Это, очевидно, не было забыто ими, и когда наступило время воцарения Давида в Хевроне, ему, несомненно, была оказана горячая поддержка.