Эта речь – наиболее бессердечная из всех «обличительных речей», произнесенных посетителями Иова. Обозленный и оскорбленный его ответами, Софар буквально сечет его словами, по-прежнему пытаясь убедить страдальца в том, что потеря им всего его состояния – это как раз то, что постигает людей алчных, которые сами отнимали чужое и грабили беззащитных.
а. Гнев Софара (20:1-3)
Иов. 20:1-3. Сказанное Иовом Софар воспринял как личное оскорбление (упрек, позорный для меня; стих 3) и загорелся желанием вторично ответить ему, которого он и его друзья «срамили» перед этим многократно (19:3). По мнению Иова, Бог «закрыл сердце их от разумения» (17:4), но сам Софар так не думает и снова хочет говорить согласно разумению своему (стих 3).
б. Софар о скоропреходящем процветании беззаконных (20:4-19)
Иов. 20:4-11. В стихах 4-5 Софар выражает ту мысль, что закон воздаяния злым, в согласии с которым веселие беззаконных кратковременно, и лишь мгновение длится радость лицемера, действует с тех времен, как появился на земле род человеческий.
В стихах 6-7 он утверждает, что каких бы высот ни достиг беззаконник, бесславно погибнет он и пропадет, как помет (сравните 4-Цар. 9:37; Иер. 8:2), и люди будут лишь удивляться судьбе его. Благоденствие нечестивых, продолжает Софар, эфемерно и нереально, как сон… как ночное видение. От него не останется и следа на месте, где некогда процветал нечестивый (стихи 8-9).
Жалкая участь постигает и потомство беззаконника. Так как все похищенное им уйдет от него, то сыновья его познаются с такой бедностью, что вынуждены будут заискивать перед такими же нищими, как они сами. Начало стих 11 правильнее читать так: Кости его наполнены силами юности его. Смысл стиха (по завершении его) в том, что природная сила его, на которую полагался нечестивый, создавая состояние свое, обратится в прах, как и кости его.
Иов. 20:12-16. Неправедно нажитым богатством грешник поначалу наслаждается, словно вкусной пищей, которую приятно удерживать во рту, не глотать сразу, но в конце-концов оно обращается для него, подобно испорченной пище в утробе, во вредоносную горечь (желчь аспидов, или, что то же самое, «яд змеи»; стих 15).
И так же, как испорченная пища вызывает рвоту, так изблюет грешник «проглоченное им» (в значении «нажитое хищением») имение. Бог исторгнет его из чрева его. Наживаться не только бесчестно, но и опасно, подразумевает Софар, это все равно, что сосать змеиный яд (стих 16), который неизбежно умерщвляет.
Иов. 20:17-19. Здесь образы и символы процветания и довольства, которым беззаконнику не удастся «порадоваться»: чем больше он нажил имения, грабя и угнетая бедных и «отсылая» их ни с чем, тем горше будет… расплата его.
в. Гнев Божий на беззаконного (20:20-29)
Иов. 20:20-23. В ненасытности и жадности нечестивого – причина того, что недолго устоит счастье его (стихи 20-21). В полноте изобилия его – залог его погибели, ибо рука всякого обиженного им поднимется на него. И в какой-то момент, когда он будет наслаждаться изобилием своим («наполнять утробу свою»), Бог обрушит на него ярость гнева Своего и поразит плоть его множеством болезней – «одождит» ее болезнями (стихи 22-23). Все это провозглашал Софар, обрушивая на страдальца Иова собственный гнев и несправедливые обвинения в том, к чему тот вовсе не был причастен.
Иов. 20:24-29. Убежит ли грешник от оружия железного, – продолжал Софар, – пронзит его лук медный (точнее – стрела с бронзовым наконечником). Смысл первой фразы в стихе 25 в том, что «станет он вынимать стрелу из тела и неосторожно пронзит ею печень свою». Другими словами: станет он спасаться от одной опасности, как другая настигнет его.
В стихе 26, вместо внутри его, правильнее читать (на основании древнееврейского текста) «для сокровищ его». И тогда смысл стиха в целом может быть передан так: «Мрак покроет сокровища его; они будут пожраны огнем, не человеком разожженным, который погубит и все оставшееся в шатре (нечестивого)». То есть: нечестивый копил сокровища и богател, как говорят, не в Бога, и потому состояние его будет погублено «огнем Божиим» (сравните 1:16).
Бог на небе не позволит остаться беззаконию втайне, и земля восстанет против него (стих 27). стих 28 читается в том смысле, что если не огнем будет погублено «имение» грешника, то наводнением смоет его (в русском тексте: все расплывется) в день Божиего гнева.
Таков удел, предопределенный человеку беззаконному от Бога, подводит итог Софар. И коль скоро Иова постигла схожая участь (и по характеру происшедшего с ним и по внезапности его), то как он может все еще отрицать, что является одним из «нечестивцев», подразумевает Софар. В близоруком философствовании Софара, который не видит всей правды жизни и знает лишь внешне отношения человека с Богом (как, впрочем, и остальные посетители Иова), нет места ничему, кроме «твердо усвоенного» им закона воздаяния за грех.
5. ВТОРАЯ РЕЧЬ СОФАРА (глава 20)
Эта речь – наиболее бессердечная из всех «обличительных речей», произнесенных посетителями Иова. Обозленный и оскорбленный его ответами, Софар буквально сечет его словами, по-прежнему пытаясь убедить страдальца в том, что потеря им всего его состояния – это как раз то, что постигает людей алчных, которые сами отнимали чужое и грабили беззащитных.
а. Гнев Софара (20:1-3)
Иов. 20:1-3. Сказанное Иовом Софар воспринял как личное оскорбление (упрек, позорный для меня; стих 3) и загорелся желанием вторично ответить ему, которого он и его друзья «срамили» перед этим многократно (19:3). По мнению Иова, Бог «закрыл сердце их от разумения» (17:4), но сам Софар так не думает и снова хочет говорить согласно разумению своему (стих 3).
б. Софар о скоропреходящем процветании беззаконных (20:4-19)
Иов. 20:4-11. В стихах 4-5 Софар выражает ту мысль, что закон воздаяния злым, в согласии с которым веселие беззаконных кратковременно, и лишь мгновение длится радость лицемера, действует с тех времен, как появился на земле род человеческий.
В стихах 6-7 он утверждает, что каких бы высот ни достиг беззаконник, бесславно погибнет он и пропадет, как помет (сравните 4-Цар. 9:37; Иер. 8:2), и люди будут лишь удивляться судьбе его. Благоденствие нечестивых, продолжает Софар, эфемерно и нереально, как сон… как ночное видение. От него не останется и следа на месте, где некогда процветал нечестивый (стихи 8-9).
Жалкая участь постигает и потомство беззаконника. Так как все похищенное им уйдет от него, то сыновья его познаются с такой бедностью, что вынуждены будут заискивать перед такими же нищими, как они сами. Начало стих 11 правильнее читать так: Кости его наполнены силами юности его. Смысл стиха (по завершении его) в том, что природная сила его, на которую полагался нечестивый, создавая состояние свое, обратится в прах, как и кости его.
Иов. 20:12-16. Неправедно нажитым богатством грешник поначалу наслаждается, словно вкусной пищей, которую приятно удерживать во рту, не глотать сразу, но в конце-концов оно обращается для него, подобно испорченной пище в утробе, во вредоносную горечь (желчь аспидов, или, что то же самое, «яд змеи»; стих 15).
И так же, как испорченная пища вызывает рвоту, так изблюет грешник «проглоченное им» (в значении «нажитое хищением») имение. Бог исторгнет его из чрева его. Наживаться не только бесчестно, но и опасно, подразумевает Софар, это все равно, что сосать змеиный яд (стих 16), который неизбежно умерщвляет.
Иов. 20:17-19. Здесь образы и символы процветания и довольства, которым беззаконнику не удастся «порадоваться»: чем больше он нажил имения, грабя и угнетая бедных и «отсылая» их ни с чем, тем горше будет… расплата его.
в. Гнев Божий на беззаконного (20:20-29)
Иов. 20:20-23. В ненасытности и жадности нечестивого – причина того, что недолго устоит счастье его (стихи 20-21). В полноте изобилия его – залог его погибели, ибо рука всякого обиженного им поднимется на него. И в какой-то момент, когда он будет наслаждаться изобилием своим («наполнять утробу свою»), Бог обрушит на него ярость гнева Своего и поразит плоть его множеством болезней – «одождит» ее болезнями (стихи 22-23). Все это провозглашал Софар, обрушивая на страдальца Иова собственный гнев и несправедливые обвинения в том, к чему тот вовсе не был причастен.
Иов. 20:24-29. Убежит ли грешник от оружия железного, – продолжал Софар, – пронзит его лук медный (точнее – стрела с бронзовым наконечником). Смысл первой фразы в стихе 25 в том, что «станет он вынимать стрелу из тела и неосторожно пронзит ею печень свою». Другими словами: станет он спасаться от одной опасности, как другая настигнет его.
В стихе 26, вместо внутри его, правильнее читать (на основании древнееврейского текста) «для сокровищ его». И тогда смысл стиха в целом может быть передан так: «Мрак покроет сокровища его; они будут пожраны огнем, не человеком разожженным, который погубит и все оставшееся в шатре (нечестивого)». То есть: нечестивый копил сокровища и богател, как говорят, не в Бога, и потому состояние его будет погублено «огнем Божиим» (сравните 1:16).
Бог на небе не позволит остаться беззаконию втайне, и земля восстанет против него (стих 27). стих 28 читается в том смысле, что если не огнем будет погублено «имение» грешника, то наводнением смоет его (в русском тексте: все расплывется) в день Божиего гнева.
Таков удел, предопределенный человеку беззаконному от Бога, подводит итог Софар. И коль скоро Иова постигла схожая участь (и по характеру происшедшего с ним и по внезапности его), то как он может все еще отрицать, что является одним из «нечестивцев», подразумевает Софар. В близоруком философствовании Софара, который не видит всей правды жизни и знает лишь внешне отношения человека с Богом (как, впрочем, и остальные посетители Иова), нет места ничему, кроме «твердо усвоенного» им закона воздаяния за грех.