д. Плач Иова об участи его (7:1-7)

Иов. 7:1-7. Оплакивая горькую свою учесть, Иов, по-видимому, отвечает на заверения Елифаза в том, что в случае смиренного обращения к Богу он вновь обретет земное благополучие (5:8-26). Нет, невозможно для него возвращение счастья, утверждает Иов. Земная жизнь человека сравнима с тяжелым трудом воина-наемника или раба.

Но как раб… жаждет отдыха в тени, а наемник – окончания работы своей (военной службы, чтобы получить вознаграждение – таков смысл евр. текста), так он, Иов, ждал долгие месяцы суетные (последнее слово употреблено в значении «тщетные», т. е. ждал тщетно); он ждал облегчения, но, вместо отдыха в вечерней тени (в сумерках), его уделом были ночи горестные.

Ложась, он уже мечтал о наступлении утра; фразу а вечер длится правильнее прочитать как «когда же пройдет ночь?» Да и как мог он спать, когда в гноящихся ранах его ползали черви, а все тело было покрыто болезненными струпьями! В стихах 6-7 Иов напоминает Елифазу о скоротечности жизни – в подтверждение своей мысли, что «доброго ему больше не увидеть».

Повторяющиеся темы в ответах Иова:

* Нечестивые обречены на гибель

е. Обращение Иова к Богу (7:8-21)

Иов. 7:8-12. Все еще отвечая Елифазу, Иов начинает и свое обращение к Богу. Он говорит о том, что скоро умрет, и никто из видевших его прежде более не увидит его. И Сам Бог «не увидит» Иова на земле: он сойдет в преисподнюю, откуда никто не выходит (стихи 8-9). Жалобы Иова, в которых звучит дерзость отчаяния, все более явно адресованы Богу: Не буду… я удерживать уст моих; буду говорить… буду жаловаться в горести души моей (стих 11), восклицает он.

Аллегория, к которой Иов прибегает в стихе 12, могла быть навеяна угаритским мифом, согласно которому бог морей Иам потерпел поражение от Ваала, или вавилонским мифом, в котором бог Мардук, одержав победу над морским чудищем Тиамат, приставляет к побежденной стражу. Неужели в глазах Бога истинного он, Иов, подобен злому морскому чудовищу или морю, чье разрушительное действие сдерживается берегами, установленными Господом (Иов. 38:8,10-11; сравните Прит. 8:29; Иер. 5:22), что он не спускает с него глаз (поставил над ним стражу)?

Иов. 7:13-15. Иов переходит к прямым обвинениям против Бога, Который и во сне не дает забыться ему, не снимает с него Своей «стражи», но пугает ночными кошмарами и видениями (стихи 13-14). Вновь и вновь молит он Его о ниспослании смерти (сравните 6:8-9; 14:13).

Иов. 7:16-19. Дни мои суета (здесь евр. гебел, что значит «пар», «дуновение»), говорит Иов, и, значит, не вечно же будет длиться жизнь его, которая опротивела ему. Так почему бы Богу уже теперь не отступить, не отойти от него, не дать ему хотя бы краткую передышку (чтобы он мог проглотить слюну)? Что такое вообще человек, что Бог придает ему такое значение и уделяет ему столько внимания, испытывая его… каждое мгновение?

Иов. 7:20-21. Если Иов и грешен в глазах Бога, то неужели он, такой жалкий и ничтожный, опасен Ему? Что я сделаю Тебе, страж человеков? – в отчаянии вопрошает он. Почему Бог делает его противником Себе? Почему бы из простого сострадания Ему не простить Иову его греха и не избавить его от дальнейших мучений? Не позволить ему лечь в пепел, на котором он сидит, чтобы завтра не подняться?

В глазах Иова Бог был силой, непрестанно преследовавшей и терзавшей его. Ничто, к прискорбию его, не сулило ему облегчения.