Иез. 9:1-2. Во второй части его видения перед Иезекиилем предстает подготовка к совершению массовой казни в Иерусалиме, провозглашенной в 8:18. Слово каратели буквально звучит как «посещения»; в Вульгате передано как «взыскания», а в греческом тексте – как «отмщения». По-еврейски, однако, отвлеченные понятия могли восприниматься как имеющие конкретное значение (подтверждение тому находим, в частности, в Ис. 60:17).
А здесь это подтверждается дальнейшим повествованием: Иезекииль видит шестерых ангелов-карателей в человеческом обличьи, явившихся по призыву Господа. Характер «губительных орудий», которые каждый из них имел в руке своей, не уточняется. По-еврейски звучит как «орудие разрушения». Примечательно, что исполнителей Божиего суда над Иерусалимом было шесть, но вместе с ангелом, исполнявшим в этой «группе» особую миссию, они составляли священное число семь.
Очевидно, ангелы шли от внешнего двора и, вот, прошли верхними воротами, обращенными к северу (те же, несомненно, ворота, что в 8:5 названы «воротами жертвенника»), чтобы приблизиться к храму. «Верхними» ворота внутреннего двора назывались потому, что сам он поднимался над внешним двором, благодаря чему богослужения, совершавшиеся перед храмом, видны были народу, собиравшемуся на внешнем («нижнем») дворе. Может быть, то обстоятельство, что небесные каратели шли с севера, было знаком того, что бедствие, олицетворяемое в их последующих действиях, тоже «придет» с севера (войско Навуходоносора).
Льняная одежда, в которую был облечен седьмой ангел, – символ его «отделенности» для служения Богу (как и в случае священников). Ибо особая белизна и тонкость высококачественнейшей льняной ткани («виссона») символизировали чистоту и святость. Прибор писца у пояса – характерная деталь одежды людей соответствующей профессии, долго сохранявшаяся на Востоке. В дни Иезекииля это был ящичек с тростниковыми перьями и чернильницей, изготовленной из рога. Еще в древности высказывалось соображение, что пребывание ангелов подле медного жертвенника тоже было особым знаком.
Ведь это был жертвенник всесожжений, на котором жертвы приносились во отпущение грехов. Те, кому в «ситуации», явленной Иезекиилю, грехи отпущены не будут (по их нераскаянности; стих 4), подлежали умерщвлению по воле Бога. Но как священники, совершавшие жертвоприношения на медном алтаре, совершали их во освящение народа, так и ангелы совершат свою грозную миссию как некое священнодействие, направленное на очищение города и народа через наказание их смертью за упорство во грехе.
Иез. 9:3-7. Когда ангелы, призванные Господом, приблизились к храму, слава Бога Израилева сошла с херувима… к порогу Дома. Эта фраза (частично повторяющаяся в 10:4, где происходившее излагается подробнее) драматически описывает начало «исхода» Иеговы из Иерусалима. «Человеку» в льняной одежде Господь приказывает пройти по городу и на лбу каждого искренне скорбящего о мерзостях, совершающихся в иудейской земле, поставить особый знак. Таковые будут пощажены. Но только они (сравните с Откр. 7:3-4).
Остальные, независимо от пола и возраста, подлежат уничтожению от рук шести «человек». Может быть, «младенец» в стихе 6 правильнее читать как «маленький ребенок». Даже дети не будут помилованы. Не потому ли, что унаследовали грех от закореневших в нем родителей, а, значит, возрастая, будут вновь и вновь содействовать гибели своего народа? Или потому, что уже с «младенческого» возраста соучаствовали в родительском грехе (Иер. 7:18)?
Начать казнь Бог приказывает со Своего святилища (сравните с 1-Пет. 4:17). Ибо из Дома Его распространился грех по всей земле. И начали они с тех (обратившихся к Богу спиной) старейшин – солнцепоклонников (8:16), которые были пред Домом. Высшего драматического звучания достигают слова Иеговы, когда Он Сам требует осквернения Своего храма. Да будут дворы его завалены трупами! (Недопустимое ритуальное осквернение (Чис. 19:11,13); об историческом осуществлении его читаем в 2-Пар. 36:17-19.) Но не явится ли оно лишь символическим «подтверждением» безнадежного осквернения храма многолетним служением идолам в его пределах!
Иез. 9:8-10. Массовое умерщвление продолжается за пределами храмовой территории, в городе. В своем видении Иезекииль остается один во дворах храма; кругом только мертвые. Видимо, если в городе какое-то число людей получило спасительный знак «на чело», то среди присутствовавших в храме таковых не оказалось. И в ужасе восклицает Иезекииль: о, Господи Боже! неужели Ты погубишь весь остаток Израиля? (сравните с 11:13) Неутешительно звучит ответ Господа: Он не пощадит этих нечестивых людей, которые в дерзости своей усомнились в Его всевиденьи и верности Его обещанию не оставлять землю сию.
Иез. 9:11. Но надежда «читается между строк» в ответе, который дал ангел в льняной одежде, возвратившийся из города: я сделал, как Ты повелел мне. То есть среди многих умерщвленных за грех сохранил жизнь немногим праведникам («остатку»), оплакивающим в сердцах своих нечестие своего народа.
Массовое побоище в Иерусалиме (глава 9).
Иез. 9:1-2. Во второй части его видения перед Иезекиилем предстает подготовка к совершению массовой казни в Иерусалиме, провозглашенной в 8:18. Слово каратели буквально звучит как «посещения»; в Вульгате передано как «взыскания», а в греческом тексте – как «отмщения». По-еврейски, однако, отвлеченные понятия могли восприниматься как имеющие конкретное значение (подтверждение тому находим, в частности, в Ис. 60:17).
А здесь это подтверждается дальнейшим повествованием: Иезекииль видит шестерых ангелов-карателей в человеческом обличьи, явившихся по призыву Господа. Характер «губительных орудий», которые каждый из них имел в руке своей, не уточняется. По-еврейски звучит как «орудие разрушения». Примечательно, что исполнителей Божиего суда над Иерусалимом было шесть, но вместе с ангелом, исполнявшим в этой «группе» особую миссию, они составляли священное число семь.
Очевидно, ангелы шли от внешнего двора и, вот, прошли верхними воротами, обращенными к северу (те же, несомненно, ворота, что в 8:5 названы «воротами жертвенника»), чтобы приблизиться к храму. «Верхними» ворота внутреннего двора назывались потому, что сам он поднимался над внешним двором, благодаря чему богослужения, совершавшиеся перед храмом, видны были народу, собиравшемуся на внешнем («нижнем») дворе. Может быть, то обстоятельство, что небесные каратели шли с севера, было знаком того, что бедствие, олицетворяемое в их последующих действиях, тоже «придет» с севера (войско Навуходоносора).
Льняная одежда, в которую был облечен седьмой ангел, – символ его «отделенности» для служения Богу (как и в случае священников). Ибо особая белизна и тонкость высококачественнейшей льняной ткани («виссона») символизировали чистоту и святость. Прибор писца у пояса – характерная деталь одежды людей соответствующей профессии, долго сохранявшаяся на Востоке. В дни Иезекииля это был ящичек с тростниковыми перьями и чернильницей, изготовленной из рога. Еще в древности высказывалось соображение, что пребывание ангелов подле медного жертвенника тоже было особым знаком.
Ведь это был жертвенник всесожжений, на котором жертвы приносились во отпущение грехов. Те, кому в «ситуации», явленной Иезекиилю, грехи отпущены не будут (по их нераскаянности; стих 4), подлежали умерщвлению по воле Бога. Но как священники, совершавшие жертвоприношения на медном алтаре, совершали их во освящение народа, так и ангелы совершат свою грозную миссию как некое священнодействие, направленное на очищение города и народа через наказание их смертью за упорство во грехе.
Иез. 9:3-7. Когда ангелы, призванные Господом, приблизились к храму, слава Бога Израилева сошла с херувима… к порогу Дома. Эта фраза (частично повторяющаяся в 10:4, где происходившее излагается подробнее) драматически описывает начало «исхода» Иеговы из Иерусалима. «Человеку» в льняной одежде Господь приказывает пройти по городу и на лбу каждого искренне скорбящего о мерзостях, совершающихся в иудейской земле, поставить особый знак. Таковые будут пощажены. Но только они (сравните с Откр. 7:3-4).
Остальные, независимо от пола и возраста, подлежат уничтожению от рук шести «человек». Может быть, «младенец» в стихе 6 правильнее читать как «маленький ребенок». Даже дети не будут помилованы. Не потому ли, что унаследовали грех от закореневших в нем родителей, а, значит, возрастая, будут вновь и вновь содействовать гибели своего народа? Или потому, что уже с «младенческого» возраста соучаствовали в родительском грехе (Иер. 7:18)?
Начать казнь Бог приказывает со Своего святилища (сравните с 1-Пет. 4:17). Ибо из Дома Его распространился грех по всей земле. И начали они с тех (обратившихся к Богу спиной) старейшин – солнцепоклонников (8:16), которые были пред Домом. Высшего драматического звучания достигают слова Иеговы, когда Он Сам требует осквернения Своего храма. Да будут дворы его завалены трупами! (Недопустимое ритуальное осквернение (Чис. 19:11,13); об историческом осуществлении его читаем в 2-Пар. 36:17-19.) Но не явится ли оно лишь символическим «подтверждением» безнадежного осквернения храма многолетним служением идолам в его пределах!
Иез. 9:8-10. Массовое умерщвление продолжается за пределами храмовой территории, в городе. В своем видении Иезекииль остается один во дворах храма; кругом только мертвые. Видимо, если в городе какое-то число людей получило спасительный знак «на чело», то среди присутствовавших в храме таковых не оказалось. И в ужасе восклицает Иезекииль: о, Господи Боже! неужели Ты погубишь весь остаток Израиля? (сравните с 11:13) Неутешительно звучит ответ Господа: Он не пощадит этих нечестивых людей, которые в дерзости своей усомнились в Его всевиденьи и верности Его обещанию не оставлять землю сию.
Иез. 9:11. Но надежда «читается между строк» в ответе, который дал ангел в льняной одежде, возвратившийся из города: я сделал, как Ты повелел мне. То есть среди многих умерщвленных за грех сохранил жизнь немногим праведникам («остатку»), оплакивающим в сердцах своих нечестие своего народа.