Чис. 10:1-7. Для того, чтобы народ в точности знал, когда и как ему двигаться (сравните 9:15-23), необходимо было разработать систему сигналов. Их стали подавать в две специально для этого изготовленные серебряные трубы – с целью как собирать народ, так и объявлять о снятии станов. Когда дули в обе трубы, людям следовало собираться у входа в скинию (т. е. у восточной стороны ее). Когда же звучала лишь одна труба, это означало, что вызывались только «начальники» родов.
Особым трубным звуком или, может быть, тональностью его, объявлялось о снятии станов, расположенных к востоку (сравните 2:3-9). При повторном таком звуке поднимались, как по тревоге, племена, становящиеся к югу (9:6; сравните 2:10-16). По всей видимости, те племена, которые стояли к западу и северу, тоже имели свои, особые, сигналы тревоги.
Чис. 10:8-10. Трубить в трубы было прерогативой священников. Даже после того, как пребывание в пустыне окончилось и племена осели на земле, в трубы следовало продолжать трубить, особенно в дни войны. Роль священников в битвах и обещание Господа откликаться на трубные призывы говорят о том, что Его народ должен был быть вовлечен в священную войну. Это значит, что евреям надо было сражаться для Господа, Который, конечно, вел бы их против их врагов и обеспечивал им успех в сражениях (стих 9; сравните Иис. Н. 6:12-21).
Священникам полагалось также дуть в трубы в дни главных праздников (Пасхи, Седмиц или Пятидесятницы, и Кущей), и, кроме того, в праздники новомесячия, в первый день каждого месяца (Лев. 23; обратите особое внимание на стих 24). Причем в этих случаях в трубы трубили не столько ради того, чтобы объявлять о тех или иных праздниках, сколько для того, чтобы призывать Бога и праздновать Его присутствие среди Его народа по этим особым случаям.
Каждый раз трубные звуки как бы служили напоминанием Богу о Его народе, а также напоминанием народу о том, как Он вел и благословлял его в прошлом, особенно во время пребывания в пустыне.
II. Путешествие в Кадес-Варни (10:11 – 14:45)
А. Уход из Синая (10:11-36)
Чис. 10:11-13. Во второй год, во второй месяц, в двадцатый день месяца после начала исхода, лишь 20 дней спустя после того, как начал Израиль получать наставления в связи с предстоявшим уходом из Синая (1:1), Господь поднял облако славы Своей над скинией. Они пробыли в Синае около года (сравните Исх. 19:1 с Чис. 10:11). Это явление Божией славы совпало с окончанием празднования отложенной Пасхи (9:9-12). В каком-то смысле это как бы указывало на возобновление Господнего водительства в иных условиях – после совершения исхода и первоначального празднования Пасхи (Исх. 12:51; 13:21).
Непосредственным местом назначения вышедших из Синая была пустыня Фаран, обширная полоса голой земли, пересекавшая всю северо-центральную часть Синайского полуострова, но на пути к ней было сделано несколько остановок (сравните Чис. 11:3,34-35; 12:16).
Чис. 10:14-28. Порядок движения был предписан Господом ранее (2:3-31). Первым выходило племя Иуды (10:14-16). Выступавшие вслед за ним сыны Гирсоновы и… Мерарины разбирали скинию и отправлялись за Иудой. Следующим был стан Рувимов (стихи 18-20), а после него шли сыны Каафовы, несшие ковчег откровения и другие священные предметы.
Они выступали позднее – так, чтобы у сыновей Гирсоновых и Мерариных было достаточно времени воздвигнуть скинию на новом месте, прежде чем появятся сыны Каафовы (стих 21). Калено Ефремово следовало за сынами Каафы (стихи 22-24), и замыкало шествие колено Даново (стихи 25-27). По-видимому, этот порядок оставался с тех пор неизменным но время всех передвижений Израиля (стих 28).
Чис. 10:29-32. Между тем, прежде чем двинуться на Фаран, Моисей предложил своему зятю (брату жены) Ховаву сопровождать их к земле Обетованной. О том, кто такой Ховав, немало спорят, так как имя его некоторым представляется прозвищем Рагуила, тестя Моисеева (сравните Суд. 4:11). Вопрос усложняется тем, что Рагуил известен и под именем Иофора (Исх. 2:18; 3:1). Если уж обращаться к этому второстепенному вопросу, то ничего странного нет в том, что тесть Моисея известен под двумя именами.
Назывался же, к примеру, Иаков – Израилем. Что же до идентификации личности Xовава, то он явно был сыном Рагуила и, значит, зятем Моисея (братом его жены). Почему, в таком случае, в некоторых переводах Суд. 4:11 Ховав назван «тестем» (хотен) Моисея? А дело в том, что наличие евр. корня хтн не всегда подразумевает тестя: оно может передавать понятие родства по супружеской линии как такового.
К примеру, образованным от него хатан называется иногда зять, точнее – муж дочери; Быт. 19:12,14; Суд. 15:6; 19:5. Но мужем дочери Моисея Ховав, конечно, не был. Самое правильное решение вопроса видится в том, что Рагуил (Иофор) умер года за два до того, как здесь впервые встречаем упоминание о Ховаве. (Ведь последняя ссылка на Рагуила – в Исх. 18:27.) Остается допустить, что Ховав, брат Сепфоры, жены Моисея, стал после смерти своего отца играть роль патриарха в семье и как бы сделался, по господствовавшему тогда обычаю, тестем Моисея. Кроме того, последнее сказанное нам о Рагуиле – это то, что он возвратился в свою землю (Исх. 18:27), Ховав же, как видим, оставался на Синае с Моисеем, в свете изложенного закономерно считать Ховава зятем Моисея и не принимать его за Рагуила.
Моисей был заинтересован в том, чтобы Ховав шел с ними не только потому, чтобы сделать его причастником благословений, ожидавших Израиль в земле Обетованной. Ховав хорошо был знаком с дорогами в пустыне, которыми им предстояло идти (стихи 31-32), и Моисей хотел воспользоваться его познаниями. Из последующего повествования можно сделать вывод, что Моисей убедил Ховава идти с ними, и что тот сделался родоначальником некоторых израильских племенных объединений (Суд. 1:16; 4:11).
Чис. 10:33-36. Первый переход после того, как они оставили Синай, продолжался три дня. Израильтяне шли лишь при свете дня; а ночью и облако и ковчег покоились вместе с народом.
На то, что поход евреев носил военный характер, и предвкушение несомненных военных побед, ожидавших их впереди, не оставляло их, указывал военный клич Моисея, ведшего народ; это был клич, которым призывался Господь и Его всепобеждающая сила (стих 35; сравните Пс. 68:1).
Когда дневной переход заканчивался, Моисей молил Господа, чтобы на ночь Он возвратился к народу Своему и пребывал с ним.
2. ТРУБЫ ТРУБЯТ (10:1-11)
Чис. 10:1-7. Для того, чтобы народ в точности знал, когда и как ему двигаться (сравните 9:15-23), необходимо было разработать систему сигналов. Их стали подавать в две специально для этого изготовленные серебряные трубы – с целью как собирать народ, так и объявлять о снятии станов. Когда дули в обе трубы, людям следовало собираться у входа в скинию (т. е. у восточной стороны ее). Когда же звучала лишь одна труба, это означало, что вызывались только «начальники» родов.
Особым трубным звуком или, может быть, тональностью его, объявлялось о снятии станов, расположенных к востоку (сравните 2:3-9). При повторном таком звуке поднимались, как по тревоге, племена, становящиеся к югу (9:6; сравните 2:10-16). По всей видимости, те племена, которые стояли к западу и северу, тоже имели свои, особые, сигналы тревоги.
Чис. 10:8-10. Трубить в трубы было прерогативой священников. Даже после того, как пребывание в пустыне окончилось и племена осели на земле, в трубы следовало продолжать трубить, особенно в дни войны. Роль священников в битвах и обещание Господа откликаться на трубные призывы говорят о том, что Его народ должен был быть вовлечен в священную войну. Это значит, что евреям надо было сражаться для Господа, Который, конечно, вел бы их против их врагов и обеспечивал им успех в сражениях (стих 9; сравните Иис. Н. 6:12-21).
Священникам полагалось также дуть в трубы в дни главных праздников (Пасхи, Седмиц или Пятидесятницы, и Кущей), и, кроме того, в праздники новомесячия, в первый день каждого месяца (Лев. 23; обратите особое внимание на стих 24). Причем в этих случаях в трубы трубили не столько ради того, чтобы объявлять о тех или иных праздниках, сколько для того, чтобы призывать Бога и праздновать Его присутствие среди Его народа по этим особым случаям.
Каждый раз трубные звуки как бы служили напоминанием Богу о Его народе, а также напоминанием народу о том, как Он вел и благословлял его в прошлом, особенно во время пребывания в пустыне.
II. Путешествие в Кадес-Варни (10:11 – 14:45)
А. Уход из Синая (10:11-36)
Чис. 10:11-13. Во второй год, во второй месяц, в двадцатый день месяца после начала исхода, лишь 20 дней спустя после того, как начал Израиль получать наставления в связи с предстоявшим уходом из Синая (1:1), Господь поднял облако славы Своей над скинией. Они пробыли в Синае около года (сравните Исх. 19:1 с Чис. 10:11). Это явление Божией славы совпало с окончанием празднования отложенной Пасхи (9:9-12). В каком-то смысле это как бы указывало на возобновление Господнего водительства в иных условиях – после совершения исхода и первоначального празднования Пасхи (Исх. 12:51; 13:21).
Непосредственным местом назначения вышедших из Синая была пустыня Фаран, обширная полоса голой земли, пересекавшая всю северо-центральную часть Синайского полуострова, но на пути к ней было сделано несколько остановок (сравните Чис. 11:3,34-35; 12:16).
Чис. 10:14-28. Порядок движения был предписан Господом ранее (2:3-31). Первым выходило племя Иуды (10:14-16). Выступавшие вслед за ним сыны Гирсоновы и… Мерарины разбирали скинию и отправлялись за Иудой. Следующим был стан Рувимов (стихи 18-20), а после него шли сыны Каафовы, несшие ковчег откровения и другие священные предметы.
Они выступали позднее – так, чтобы у сыновей Гирсоновых и Мерариных было достаточно времени воздвигнуть скинию на новом месте, прежде чем появятся сыны Каафовы (стих 21). Калено Ефремово следовало за сынами Каафы (стихи 22-24), и замыкало шествие колено Даново (стихи 25-27). По-видимому, этот порядок оставался с тех пор неизменным но время всех передвижений Израиля (стих 28).
Чис. 10:29-32. Между тем, прежде чем двинуться на Фаран, Моисей предложил своему зятю (брату жены) Ховаву сопровождать их к земле Обетованной. О том, кто такой Ховав, немало спорят, так как имя его некоторым представляется прозвищем Рагуила, тестя Моисеева (сравните Суд. 4:11). Вопрос усложняется тем, что Рагуил известен и под именем Иофора (Исх. 2:18; 3:1). Если уж обращаться к этому второстепенному вопросу, то ничего странного нет в том, что тесть Моисея известен под двумя именами.
Назывался же, к примеру, Иаков – Израилем. Что же до идентификации личности Xовава, то он явно был сыном Рагуила и, значит, зятем Моисея (братом его жены). Почему, в таком случае, в некоторых переводах Суд. 4:11 Ховав назван «тестем» (хотен) Моисея? А дело в том, что наличие евр. корня хтн не всегда подразумевает тестя: оно может передавать понятие родства по супружеской линии как такового.
К примеру, образованным от него хатан называется иногда зять, точнее – муж дочери; Быт. 19:12,14; Суд. 15:6; 19:5. Но мужем дочери Моисея Ховав, конечно, не был. Самое правильное решение вопроса видится в том, что Рагуил (Иофор) умер года за два до того, как здесь впервые встречаем упоминание о Ховаве. (Ведь последняя ссылка на Рагуила – в Исх. 18:27.) Остается допустить, что Ховав, брат Сепфоры, жены Моисея, стал после смерти своего отца играть роль патриарха в семье и как бы сделался, по господствовавшему тогда обычаю, тестем Моисея. Кроме того, последнее сказанное нам о Рагуиле – это то, что он возвратился в свою землю (Исх. 18:27), Ховав же, как видим, оставался на Синае с Моисеем, в свете изложенного закономерно считать Ховава зятем Моисея и не принимать его за Рагуила.
Моисей был заинтересован в том, чтобы Ховав шел с ними не только потому, чтобы сделать его причастником благословений, ожидавших Израиль в земле Обетованной. Ховав хорошо был знаком с дорогами в пустыне, которыми им предстояло идти (стихи 31-32), и Моисей хотел воспользоваться его познаниями. Из последующего повествования можно сделать вывод, что Моисей убедил Ховава идти с ними, и что тот сделался родоначальником некоторых израильских племенных объединений (Суд. 1:16; 4:11).
Чис. 10:33-36. Первый переход после того, как они оставили Синай, продолжался три дня. Израильтяне шли лишь при свете дня; а ночью и облако и ковчег покоились вместе с народом.
На то, что поход евреев носил военный характер, и предвкушение несомненных военных побед, ожидавших их впереди, не оставляло их, указывал военный клич Моисея, ведшего народ; это был клич, которым призывался Господь и Его всепобеждающая сила (стих 35; сравните Пс. 68:1).
Когда дневной переход заканчивался, Моисей молил Господа, чтобы на ночь Он возвратился к народу Своему и пребывал с ним.