В этих главах повествование достигает своего апогея. И читатель становится свидетелем того, как зло побеждается добром. Божий народ получает избавление от верной гибели благодаря невероятному, казалось бы, стечению обстоятельств. Для тех, кто веруют в Господа, очевидно, что за всем этим стоял Он, осуществлявший Свои цели. Первым читателям книги, жившим в Палестине, в так называемый «постссыльный» период, она не могла не напомнить, что все они – под Божией защитой, средством которой может послужить даже «забывчивость» языческого царя.
1. ПРИГЛАШЕНИЕ НА ПЕРВЫЙ ПИР, ПРИГОТОВЛЕННЫЙ ЕСФИРЬЮ (5:1-4)
Есф. 5:1-4. После трех дней поста, в котором участвовала и сама Есфирь, она приготовилась идти к царю со своей просьбой. Сказано, что это было на третий день, потому что и часть дня учитывалась как целый день (толкование на Матф. 12:40).
Целый месяц не вызывал к себе юную царицу Ксеркс (Есф. 4:11), тем не менее, когда она, подавляя в себе тревогу и страх, появилась перед ним, то вызвала у повелителя теплое чувство (5:1). И простер царь к Есфири золотой скипетр (5:2). Не сомневаясь, что она пришла с какой-то просьбой, Ксеркс спросил ее, в чем ее просьба состоит.
Здесь и в других местах (5:6; 7:2) он заверяет ее, что до полуцарства дано будет ей. Это идиоматическое выражение, подразумевало, что желание просящего будет исполнено (сравните Мар. 6:23). Просьба Есфири оказалась весьма простой: она просила Ксеркса и его первого сановника Амана придти на пир, который она приготовила для своего царственного супруга.
2. ЕСФИРЬ ПРИГЛАШАЕТ ЦАРЯ И АМАНА НА ВТОРОЙ ПИР (5:5-8)
Есф. 5:5-8. И пришел царь с Аманом на пир к Есфири. Для Амана это было особой честью – быть приглашенным и допущенным в присутствие царицы: ведь персы всячески ограждали своих жен от внешнего мира, от посторонних взглядов.
Принимать решения за чашей вина – иногда во исполнение своих причуд и прихотей, от которых, однако, могла зависеть судьба как отдельных лиц, так и целых стран и народов, было в обычае у восточных владык. Дела государственной важности решались ими за пиршественными столами. Тем более дела «частные». Так что ситуация складывалась вполне естественная: на вопрос царя, каково же желание ее, Есфирь ответила, что хотела бы и на следующий день увидеть у себя, за пиршественным столом, царя и Амана; завтра она и ответит на вопрос царя (окончание стих 8).
Автор не объясняет, почему Есфирь не сообщила царю об истинной причине заговора Амана уже на первом пиру. Может быть, сразу ей не удалось собраться с силами, чтобы обвинить перед царем его всесильного фаворита. А, может быть, она внутренне ощутила, что в тот день царь не был настроен к ней достаточно благосклонно, чтобы в создавшейся ситуации принять ее сторону… С литературной же точки зрения «отсрочка» нагнетала напряженность – по мере того, как повествование приближалось к своему апогею.
О согласии Ксеркса вторично придти на пир к Есфири читатель узнает из хвастливой речи Амана перед его домашними (5:12).
3. АМАН РАДУЕТСЯ И ГОТОВИТСЯ ПОВЕСИТЬ МАРДОХЕЯ (5:9-14)
Есф. 5:9-14. После первого пира у Есфири на душе Амана было легко и весело, но Мардохей испортил ему настроение, ибо, как и прежде, даже не встал… пред ним со своего места… у ворот. Это уж было слишком: самолюбие царского фаворита было тяжело уязвлено. Облегчение от душившего его гнева он нашел, когда, собрав друзей своих и позвав Зерешь, жену свою, стал им хвастливо пересказывать все, что они и без того знали; он говорил о великом богатстве своем и о множестве сыновей своих (их у Амана было 10; 9:7-10,12), и о том, как высоко вознес его… царь над всеми князьями своими и слугами.
Особенно льстило самолюбию Амана, и он не скрывал этого, что из всех приближенных царя лишь он приглашен был вместе с ним на пир к Есфири сегодня и вновь зван к ней на завтра. Однако все это омрачал ему вид Мардохея Иудеянина, не желавшего склониться перед ним. И тогда Зерешь… и друзья посоветовали ему «ускорить события», да не будет омрачен для него и завтрашний пир у Есфири.
Пусть прикажет он построить виселицу вышиною в пятьдесят локтей (около 23 метров) и повесить на ней Мардохея еще прежде чем отправится с царем… на пир. Очевидно, виселица столь высокая нужна была, по мысли советников Амана, для того, чтобы явить «наглядный урок» как можно большему числу людей: человек, болтающийся на ней выше всех деревьев, будет виден издалека и отовсюду; да неповадно будет никому другому встать Аману поперек пути!
Аман, вероятно, думал и о том, что с устранением Мардохея подавлена будет и всякая возможность сопротивления со стороны евреев… И здесь конфликт между ним и Мардохеем достигает высшей своей точки! Затем напряжение начинает понемногу спадать – благодаря уже запущенному в действие «механизму обстоятельств».
По ходу событий, сменяющих друг друга, читателю напоминается о как будто бы незначительных или позабытых деталях, которые прежде были упомянуты искусным рассказчиком как бы мимоходом. И он осознает, что за каждым событием и фактом, даже таким зловещим, как возведение виселицы, стоял Бог (сравните Деян. 2:23,4:27-28).
Б. Есфирь раскрывает заговор (главы 5-7)
В этих главах повествование достигает своего апогея. И читатель становится свидетелем того, как зло побеждается добром. Божий народ получает избавление от верной гибели благодаря невероятному, казалось бы, стечению обстоятельств. Для тех, кто веруют в Господа, очевидно, что за всем этим стоял Он, осуществлявший Свои цели. Первым читателям книги, жившим в Палестине, в так называемый «постссыльный» период, она не могла не напомнить, что все они – под Божией защитой, средством которой может послужить даже «забывчивость» языческого царя.
1. ПРИГЛАШЕНИЕ НА ПЕРВЫЙ ПИР, ПРИГОТОВЛЕННЫЙ ЕСФИРЬЮ (5:1-4)
Есф. 5:1-4. После трех дней поста, в котором участвовала и сама Есфирь, она приготовилась идти к царю со своей просьбой. Сказано, что это было на третий день, потому что и часть дня учитывалась как целый день (толкование на Матф. 12:40).
Целый месяц не вызывал к себе юную царицу Ксеркс (Есф. 4:11), тем не менее, когда она, подавляя в себе тревогу и страх, появилась перед ним, то вызвала у повелителя теплое чувство (5:1). И простер царь к Есфири золотой скипетр (5:2). Не сомневаясь, что она пришла с какой-то просьбой, Ксеркс спросил ее, в чем ее просьба состоит.
Здесь и в других местах (5:6; 7:2) он заверяет ее, что до полуцарства дано будет ей. Это идиоматическое выражение, подразумевало, что желание просящего будет исполнено (сравните Мар. 6:23). Просьба Есфири оказалась весьма простой: она просила Ксеркса и его первого сановника Амана придти на пир, который она приготовила для своего царственного супруга.
2. ЕСФИРЬ ПРИГЛАШАЕТ ЦАРЯ И АМАНА НА ВТОРОЙ ПИР (5:5-8)
Есф. 5:5-8. И пришел царь с Аманом на пир к Есфири. Для Амана это было особой честью – быть приглашенным и допущенным в присутствие царицы: ведь персы всячески ограждали своих жен от внешнего мира, от посторонних взглядов.
Принимать решения за чашей вина – иногда во исполнение своих причуд и прихотей, от которых, однако, могла зависеть судьба как отдельных лиц, так и целых стран и народов, было в обычае у восточных владык. Дела государственной важности решались ими за пиршественными столами. Тем более дела «частные». Так что ситуация складывалась вполне естественная: на вопрос царя, каково же желание ее, Есфирь ответила, что хотела бы и на следующий день увидеть у себя, за пиршественным столом, царя и Амана; завтра она и ответит на вопрос царя (окончание стих 8).
Автор не объясняет, почему Есфирь не сообщила царю об истинной причине заговора Амана уже на первом пиру. Может быть, сразу ей не удалось собраться с силами, чтобы обвинить перед царем его всесильного фаворита. А, может быть, она внутренне ощутила, что в тот день царь не был настроен к ней достаточно благосклонно, чтобы в создавшейся ситуации принять ее сторону… С литературной же точки зрения «отсрочка» нагнетала напряженность – по мере того, как повествование приближалось к своему апогею.
О согласии Ксеркса вторично придти на пир к Есфири читатель узнает из хвастливой речи Амана перед его домашними (5:12).
3. АМАН РАДУЕТСЯ И ГОТОВИТСЯ ПОВЕСИТЬ МАРДОХЕЯ (5:9-14)
Есф. 5:9-14. После первого пира у Есфири на душе Амана было легко и весело, но Мардохей испортил ему настроение, ибо, как и прежде, даже не встал… пред ним со своего места… у ворот. Это уж было слишком: самолюбие царского фаворита было тяжело уязвлено. Облегчение от душившего его гнева он нашел, когда, собрав друзей своих и позвав Зерешь, жену свою, стал им хвастливо пересказывать все, что они и без того знали; он говорил о великом богатстве своем и о множестве сыновей своих (их у Амана было 10; 9:7-10,12), и о том, как высоко вознес его… царь над всеми князьями своими и слугами.
Особенно льстило самолюбию Амана, и он не скрывал этого, что из всех приближенных царя лишь он приглашен был вместе с ним на пир к Есфири сегодня и вновь зван к ней на завтра. Однако все это омрачал ему вид Мардохея Иудеянина, не желавшего склониться перед ним. И тогда Зерешь… и друзья посоветовали ему «ускорить события», да не будет омрачен для него и завтрашний пир у Есфири.
Пусть прикажет он построить виселицу вышиною в пятьдесят локтей (около 23 метров) и повесить на ней Мардохея еще прежде чем отправится с царем… на пир. Очевидно, виселица столь высокая нужна была, по мысли советников Амана, для того, чтобы явить «наглядный урок» как можно большему числу людей: человек, болтающийся на ней выше всех деревьев, будет виден издалека и отовсюду; да неповадно будет никому другому встать Аману поперек пути!
Аман, вероятно, думал и о том, что с устранением Мардохея подавлена будет и всякая возможность сопротивления со стороны евреев… И здесь конфликт между ним и Мардохеем достигает высшей своей точки! Затем напряжение начинает понемногу спадать – благодаря уже запущенному в действие «механизму обстоятельств».
По ходу событий, сменяющих друг друга, читателю напоминается о как будто бы незначительных или позабытых деталях, которые прежде были упомянуты искусным рассказчиком как бы мимоходом. И он осознает, что за каждым событием и фактом, даже таким зловещим, как возведение виселицы, стоял Бог (сравните Деян. 2:23,4:27-28).