Деян. 25:1. Этот раздел (стихи 1-12) имеет крайне важное значение, потому что здесь Павел аппелирует к кесарю, и этим определяется развитие повествования до конца книги; отсюда становится ясно, почему и как попал апостол в Рим. Мало что известно о Порции Фесте, римском прокураторе Иудеи в 58-62 гг., но то, что известно, говорит в его пользу. О его намерении править, вникая в положение дел и сообразно со справедливостью, свидетельствует уже то, что чрез три дня по прибытии в Кесарию, главный город провинции, Фест отправился в Иерусалим, славившийся своим капризным, непостоянным характером.
Деян. 25:2-3. Между тем, религиозные вожди по-прежнему одержимы были идеей расправиться с Павлом. Сознавая слабость своих позиций, они понимали, что единственный реальный для них способ избавиться от него – это устроить засаду на пути, когда апостола поведут в Иерусалим, чтобы убить его.
Деян. 25:4-5. Фест очевидно, почувствовал, что требование их лишено оснований, и пообещал им вновь начать это дело в Кесарии, где находился Павел и куда возвращался сам Фест
Деян. 25:6-7. Повторяется та же сцена суда, что при Феликсе. Лука добавлает, что против Павла были выдвинуты многие и тяжкие обвинения.
Деян. 25:8-9. После того, как апостол кратко, но решительно отверг все возводимые на него обвинения, Фест спросил его, не хочет ли он отправиться в Иерусалим, чтобы подвергнуться суду там. Прокуратор как будто готов был отказаться от своего прежнего решения (стихи 4-5), возымев, видимо, намерение пойти на компромисс, чтобы успокоить Иудеев. Возможно, он к тому же сознавал, насколько нелегко будет ему разобраться с этим религиозным делом (стих 20).
Деян. 25:10. Павла, однако, такой оборот событий не устраивал по ряду причин: 1) Путь из Кесарии в Иерусалим грозил ему серьезной опасностью. Ведь 40 иудеев, которые за два года до того (24:27) поклялись убить его (23:13-14), хоть и были, вероятно, каким-то образом освобождены от своей клятвы, едва ли отказались от намерения покончить с ним. 2) Перспектива справедливого суда в Иерусалиме была маловероятной. 3) Апостол и без того два года уже томился в тюрьме в Кесарии. Дело Павла было гражданским (обвинители его уверяли, что он обидел Иудеев, тогда как Павел категорически отрицал это), и потому суд, в котором Фест представлял римского кесаря, был в глазах апостола законным и достаточным.
Деян. 25:11. Обвинения, выдвигавшиеся против Павла, были достаточно серьезны, чтобы требовать для него смерти. Но их следовало доказать. И если бы они были доказаны, апостол готов был умереть. Он требовал поэтому суда кесарева, хоть и осуществляемого Фестом, предложение которого ему идти в Иерусалим (стих 9) расценил как готовность прокуратора выдать его на расправу Иудеям.
Деян. 25:12. Существуют разные мнения насчет того, обязан ли был Фест передать это дело на рассмотрение кесарю (Нерону, правившему с 54 по 68 гг. по Р. Х.), или вправе был разобраться в нем своими силами. Если бы он принял дело Павла к рассмотрению и вынес решение не в его пользу, у того оставалась бы еще возможность обратиться к кесарю. Но, вероятно, у Феста не было иного выбора, как передать это дело в Рим. Так что, посовещавшись со своими помощниками, он заявил апостолу, что отправит его к кесарю.
е. Павел защищает себя перед Агриппой (25:13 – 26:32)
Деян. 25:13. Царем Агриппой назван здесь Агриппа II, сын Ирода Агриппы I (12:1) и правнук Ирода Великого (Матф. 2:1). (Таблицу семейства Иродов в толковании на Лук. 1:5.) В то время он был молодым человеком лет 30 и, будучи правителем территорий в северо-восточной Палестине, имел титул «царя». Сумевший войти в тесные контакты с императорской семьей в Риме, Агриппа удостоен был привилегии назначать иудейского первосвященника и, кроме того, поставлен был хранителем храмовых сокровищ.
Это был высоко-образований по своему времени человек, способный слушать и воспринимать речь Павла, тем более, что глубоко разбирался в религии иудеев (25:26-27). Агриппа и его сестра Вереника прибыли в Кесарию поздравить Феста. Вереника известна была тем, что при всякой возможности отстаивала интересы своего народа, но не меньше – развратным образом жизни, который вела, в частности, кровосмесительной связью с братом своим Агриппой.
Деян. 25:14-21. Фест вкратце пересказал царю дело Павлово, оставленное ему Феликсом. И откровенно признался, что не в состоянии разобраться с этим вопросом (стих 20). Ему, в частности, непонятны были заявления Павла о воскресении Иисуса Христа (стих 19).
Деян. 25:22. Все это, к радости Феста, заинтересовало Агриппу. Семейство Иродов всегда было полезно Риму своим знанием иудейских дел, вот и в этом случае Агриппа мог помочь Фесту.
Деян. 25:23-24. Если и «царь», то незначительный, Агриппа и сестра его Вереника воспользовались случаем, чтобы заявить о своем положении и поразить воображение присутствующих своими нарядами и пышностью. Смиренного узника Павла Лука несомненно мысленно противопоставлял всей этой знатн, собравшейся, чтобы послушать его, – как царю и Веренике, так и тысяченачальникам (которых было пять, судя по числу когорт («тысяч»), стоявших в городе) и первым гражданам Кесарии. Фест сказал Агриппе, что не только иерусалимские, но и кесарийские Иудеи требуют казни Павла.
Деян. 25:25-27. Важно отметить, что Фест (как ранее Феликс) не обнаружил за апостолом вины, достойной смерти (стих 25; сравните 23:9,29; 26:31). Прежде чем отправить Павла к кесарю, Фесту надо было составить толковое сопроводительное письмо, изложив в нем конкретные обвинения против этого человека. Помощь в этом Агриппы была бы ему весьма кстати.
Здесь, так же, как в 25:21 и в 27:1 (а более в Новом Завете – нигде) римский император назван «Августом» (буквально «почитаемым», что было его официальным титулом); речь тут идет об императоре Нероне (в стихе 26 в русском тексте назван «государем»; в греческом оригинале ему соответствует кириос – «господь», «господствующий»).
Надо сказать, что как Октавиан Август так и Тиберий отказались от этого титула, полагая, что он возносит их слишком высоко, однако, Нерон принял его; но в то время, когда происходили описываемые события, он еще не стал тем жестоким, на грани безумия, «государем», каким сделался впоследствии; тогда он еще считался справедливым правителем.
б. Павел защищается перед Фестом (25:1-12)
Деян. 25:1. Этот раздел (стихи 1-12) имеет крайне важное значение, потому что здесь Павел аппелирует к кесарю, и этим определяется развитие повествования до конца книги; отсюда становится ясно, почему и как попал апостол в Рим. Мало что известно о Порции Фесте, римском прокураторе Иудеи в 58-62 гг., но то, что известно, говорит в его пользу. О его намерении править, вникая в положение дел и сообразно со справедливостью, свидетельствует уже то, что чрез три дня по прибытии в Кесарию, главный город провинции, Фест отправился в Иерусалим, славившийся своим капризным, непостоянным характером.
Деян. 25:2-3. Между тем, религиозные вожди по-прежнему одержимы были идеей расправиться с Павлом. Сознавая слабость своих позиций, они понимали, что единственный реальный для них способ избавиться от него – это устроить засаду на пути, когда апостола поведут в Иерусалим, чтобы убить его.
Деян. 25:4-5. Фест очевидно, почувствовал, что требование их лишено оснований, и пообещал им вновь начать это дело в Кесарии, где находился Павел и куда возвращался сам Фест
Деян. 25:6-7. Повторяется та же сцена суда, что при Феликсе. Лука добавлает, что против Павла были выдвинуты многие и тяжкие обвинения.
Деян. 25:8-9. После того, как апостол кратко, но решительно отверг все возводимые на него обвинения, Фест спросил его, не хочет ли он отправиться в Иерусалим, чтобы подвергнуться суду там. Прокуратор как будто готов был отказаться от своего прежнего решения (стихи 4-5), возымев, видимо, намерение пойти на компромисс, чтобы успокоить Иудеев. Возможно, он к тому же сознавал, насколько нелегко будет ему разобраться с этим религиозным делом (стих 20).
Деян. 25:10. Павла, однако, такой оборот событий не устраивал по ряду причин: 1) Путь из Кесарии в Иерусалим грозил ему серьезной опасностью. Ведь 40 иудеев, которые за два года до того (24:27) поклялись убить его (23:13-14), хоть и были, вероятно, каким-то образом освобождены от своей клятвы, едва ли отказались от намерения покончить с ним. 2) Перспектива справедливого суда в Иерусалиме была маловероятной. 3) Апостол и без того два года уже томился в тюрьме в Кесарии. Дело Павла было гражданским (обвинители его уверяли, что он обидел Иудеев, тогда как Павел категорически отрицал это), и потому суд, в котором Фест представлял римского кесаря, был в глазах апостола законным и достаточным.
Деян. 25:11. Обвинения, выдвигавшиеся против Павла, были достаточно серьезны, чтобы требовать для него смерти. Но их следовало доказать. И если бы они были доказаны, апостол готов был умереть. Он требовал поэтому суда кесарева, хоть и осуществляемого Фестом, предложение которого ему идти в Иерусалим (стих 9) расценил как готовность прокуратора выдать его на расправу Иудеям.
Деян. 25:12. Существуют разные мнения насчет того, обязан ли был Фест передать это дело на рассмотрение кесарю (Нерону, правившему с 54 по 68 гг. по Р. Х.), или вправе был разобраться в нем своими силами. Если бы он принял дело Павла к рассмотрению и вынес решение не в его пользу, у того оставалась бы еще возможность обратиться к кесарю. Но, вероятно, у Феста не было иного выбора, как передать это дело в Рим. Так что, посовещавшись со своими помощниками, он заявил апостолу, что отправит его к кесарю.
е. Павел защищает себя перед Агриппой (25:13 – 26:32)
Деян. 25:13. Царем Агриппой назван здесь Агриппа II, сын Ирода Агриппы I (12:1) и правнук Ирода Великого (Матф. 2:1). (Таблицу семейства Иродов в толковании на Лук. 1:5.) В то время он был молодым человеком лет 30 и, будучи правителем территорий в северо-восточной Палестине, имел титул «царя». Сумевший войти в тесные контакты с императорской семьей в Риме, Агриппа удостоен был привилегии назначать иудейского первосвященника и, кроме того, поставлен был хранителем храмовых сокровищ.
Это был высоко-образований по своему времени человек, способный слушать и воспринимать речь Павла, тем более, что глубоко разбирался в религии иудеев (25:26-27). Агриппа и его сестра Вереника прибыли в Кесарию поздравить Феста. Вереника известна была тем, что при всякой возможности отстаивала интересы своего народа, но не меньше – развратным образом жизни, который вела, в частности, кровосмесительной связью с братом своим Агриппой.
Деян. 25:14-21. Фест вкратце пересказал царю дело Павлово, оставленное ему Феликсом. И откровенно признался, что не в состоянии разобраться с этим вопросом (стих 20). Ему, в частности, непонятны были заявления Павла о воскресении Иисуса Христа (стих 19).
Деян. 25:22. Все это, к радости Феста, заинтересовало Агриппу. Семейство Иродов всегда было полезно Риму своим знанием иудейских дел, вот и в этом случае Агриппа мог помочь Фесту.
Деян. 25:23-24. Если и «царь», то незначительный, Агриппа и сестра его Вереника воспользовались случаем, чтобы заявить о своем положении и поразить воображение присутствующих своими нарядами и пышностью. Смиренного узника Павла Лука несомненно мысленно противопоставлял всей этой знатн, собравшейся, чтобы послушать его, – как царю и Веренике, так и тысяченачальникам (которых было пять, судя по числу когорт («тысяч»), стоявших в городе) и первым гражданам Кесарии. Фест сказал Агриппе, что не только иерусалимские, но и кесарийские Иудеи требуют казни Павла.
Деян. 25:25-27. Важно отметить, что Фест (как ранее Феликс) не обнаружил за апостолом вины, достойной смерти (стих 25; сравните 23:9,29; 26:31). Прежде чем отправить Павла к кесарю, Фесту надо было составить толковое сопроводительное письмо, изложив в нем конкретные обвинения против этого человека. Помощь в этом Агриппы была бы ему весьма кстати.
Здесь, так же, как в 25:21 и в 27:1 (а более в Новом Завете – нигде) римский император назван «Августом» (буквально «почитаемым», что было его официальным титулом); речь тут идет об императоре Нероне (в стихе 26 в русском тексте назван «государем»; в греческом оригинале ему соответствует кириос – «господь», «господствующий»).
Надо сказать, что как Октавиан Август так и Тиберий отказались от этого титула, полагая, что он возносит их слишком высоко, однако, Нерон принял его; но в то время, когда происходили описываемые события, он еще не стал тем жестоким, на грани безумия, «государем», каким сделался впоследствии; тогда он еще считался справедливым правителем.