Ибо лишь только начну говорить я – кричу о насилии, вопию о разорении, потому что слово Господа обратилось в поношение мне и в повседневное посмеяние.
И подумал я: «Не буду я напоминать о Нем и не буду более говорить во имя Его». Но был в сердце моем как бы горящий огонь, заключенный в костях моих, – и я истомился, удерживая его, и не мог.
Я услышал – и вострепетала внутренность моя; при вести об этом задрожали губы мои, боль проникла в кости мои, и колеблется место подо мною; а я должен быть спокоен в день бедствия, когда придет на народ мой грабитель его.