После того как было решено, что мы отплываем в Италию, Павла и еще нескольких заключенных передали центуриону по имени Юлий, из Августовой когорты.
Те допросили меня и хотели освободить, потому что казнить меня было не за что.
Так как евреи возражали, я был вынужден потребовать суда императора, но вовсе не для того, чтобы обвинить в чем-нибудь свой народ.