Но нашлись люди из так называемой Синагоги Вольноотпущенников (ее посещали киренцы, александрийцы и выходцы из Киликии и провинции Азия), которые стали спорить со Стефаном,
Павел не успел рта раскрыть, как Галлион заявил евреям:— Если бы речь шла о преступлении или каком-нибудь злодеянии, я бы вас выслушал.
Но раз все дело в словах, в мнениях и в вашем Законе, то разбирайтесь сами! Тут я не намерен быть судьей!
Вопреки моим ожиданиям, его обвинители, встретившись с ним, не предъявили ему ни одного обвинения, которое я счел бы серьезным.
Это были лишь спорные вопросы, касающиеся их религии и некоего Иисуса, уже умершего, причем Павел утверждал, что человек этот жив.
Выйдя из зала, они говорили друг другу:— Этот человек не сделал ничего, что заслуживало бы казни или тюрьмы.
Те допросили меня и хотели освободить, потому что казнить меня было не за что.