Песн. П. 8:1-4. Для Суламиты царь – и муж и любовник. Но она жаждет любить его еще и сестринскою любовью, которая предполагает большую душевную теплоту и непосредственность. На востоке, тем более в древности, публичное выражение нежных чувств было неприемлемо; исключение составляло выражение родственной нежности. А Суламите хотелось бы целовать Соломона во всякое время и везде, даже и на улице, не подвергаясь при этом осуждению (стих 1). Он учил бы ее на правах брата, а она являла бы ему заботливую свою любовь (стих 2). Стих 3 можно было бы перевести с еврейского языка как «да будет левая рука его у меня под головою, а правая да обнимает меня».
Как своего рода рефрен (сравните с 2:7; 3:5), повторяется заклинание жены-возлюбленной, обращенное к «дочерям Иерусалимским», дать ее любви к мужу, возлюбленному, развиваться своим, естественным, путем.
IV. Заключение характер и сила любви (8:5-7)
Песн. П. 8:5. Крайне нелегко толковать этот стих, потому что он не только по смыслу своему неодинаково понимается разными комментаторами нет единого мнения и о том, кто говорит в нем. Так, первая фраза его едва ли произносится возлюбленным, как думают некоторые, – скорее всего риторический этот вопрос (сравните с 3:6; 6:10) задается «дочерями Иерусалимскими». Небезынтересно, что слова от пустыни в Септуагинте переданы как «убелена», и весь перевод данного места – на основании иного прочтения его в еврейской Библии – звучит у 70 толковников примерно так – «Кто это выступает блестая таким белым светом, уподобляющаяся другу своему?» Такое понимание привлекает своим созвучием мысли автора о совершенствовании «возлюбленной» по ходу книги: в начале ее она черная от солнечного загара, а в конце достигает блестящей белизны, уподобившись своему царственному другу. Образ яблони в данном контексте может быть понят как символ романтической любви. Под яблонью разбудила я тебя (слова Суламиты), примеры такой символики известны в древней поэзии.
Песн. П. 8:6-7. В стихах 6-7 продолжает говорить возлюбленная. Печать и перстень с печатью (стих 6), в ветхозаветное время посредством их утверждалось право на владение чем-то, вступление в права собственника. Суламита выражает здесь желание безраздельно владеть сердцем царя и вместе с тем стать ценным достоянием для него, ибо крепка, как смерть, любовь, говорит она.
Большинство толкователей Песни Песней, как жившие в древние времена, так и современные, соглашаются в том, что в стихах 6-7 выражена главная идея всей этой книги, посвященной истинной любви, первоисточником которой является Сам Бог. Такая любовь непреодолима (крепка), как смерть, ревность, сопутствующая ей (как осознание своего исключительного права на любимого или любимую), не способна на компромиссы, и в этом смысле жестока (люта), ибо ревнивая любовь не отдает принадлежащего ей, как не отдает его преисподняя (шеол).
Стрелы огненные и пламень – метафора истинной любви – подразумевают тут чистое и неугасимое пламя Господне (именно так буквально читается в евр. тексте фраза пламень весьма сильный). Погасить его не могут… большие воды, и нет богатства, за которое можно было бы купить истинную любовь (стих 7). Не имеющая цены, она дается Богом даром.
В книге, несомненно, присутствует мысль о том, что подлинная супружеская любовь есть как бы «слепок» с любви Божественного Жениха к людям. Так что полностью значение стихов 6-7 постигается лишь по ассоциации любви Божьей к Израилю и человечеству в целом; это она крепка и непреодолима, исполнена ревности, неугасима и неподкупна.
V. Эпилог: возвращение к истокам любви (8:8-14)
Песн. П. 8:8-14. Близость Невесты, жены, возлюбленной с ее любимым достигает тут высшей точки. Таков общий смысл заключительного раздела книги, хотя бесспорного и единодушного объяснения частностей, особенно применительно ко «второму», духовному, плану, достичь весьма трудно.
В стихах 8-9, по всей вероятности, говорят братья Суламиты, возвращаясь к тому времени, когда она была еще мала, а их уже заботила мысль о той поре, когда за нее… будут свататься. В стихе 9 можно видеть следующую метафору: если их сестра (рассуждали братья) будет добродетельной, рассудительной и стойкой (как стена), они наградят ее («увенчают» палатами из серебра; последние три слова в еврейском тексте могут быть поняты и в значении дорогого головного убора). Возможно здесь и другое иносказание: братья украсили бы разумную послушную сестру, как украшают защитные башни на городских стенах. Но если бы она стала «доступной», как дверь, они ограничили бы ее свободу («заперли» бы кедровыми досками).
В стихах 10-12 – слова Суламиты. Она свидетельствует о себе как о «стене», как о достигшей полной зрелости и потому угодной в глазах мужа (стих 10).
Высказывают предположение, что первая встреча Соломона и Суламиты произошла в принадлежавшем царю винограднике в Ваал-Гамоне. Место под таким названием больше нигде в Библии не упоминается, но примечательно, что буквально оно означает «владетель множества (народов)»; это «приложимо» к историческому царю Соломону и тем более к Господу. При сравнении этого места с Ис. 5:1 (и далее) возникает мысль о том, что под «виноградником» и здесь мог пониматься Израиль как особое достояние Иеговы.
Вернемся в свете этого предположения к стихам 8-9 в главе 6, где говорится о множестве женщин у царя Соломона и о его «единственной голубице» среди них. Нет ли и тут иносказания, как и «второго», духовного, плана в самом факте исключительной любви царя Соломона к Суламите? Не есть ли это аллегория особой любви Бога, владеющего «множеством народов» (Ваал-Гамон), к Израилю и, если продолжить эту аллегорию, Христа – к Церкви!
Итак, виноградник свой в Ваал-Гамоне царь отдал арендаторам (сторожам) – братьям Суламиты, а они заставили ее стеречь его (1:5). Там-то, увидев Суламиту, и влюбился в нее Соломон.
Виноградник в стихе 12 – это сама Суламита. И она отдает себя любимому по символической цене, соответствующей той, какую платили царю арендаторы его виноградника в Ваал-Гамоне.
Заключительные слова Жениха и Невесты в стихах 13-14. Он вспоминает, как при начале знакомства мечтал услышать голос ее. А она хочет видеть его таким же сильным и быстрым, как тогда. Беги ко мне, возлюбленный мой, зовет она его, как звала в первую пору их чувства. «Горы бальзамические», вероятно, то же, что «гора мирровая» и «холм фимиама» в 4:6. соответствующий комментарий.
Г. Возрастающая жажда большей близости (8:1-4)
Песн. П. 8:1-4. Для Суламиты царь – и муж и любовник. Но она жаждет любить его еще и сестринскою любовью, которая предполагает большую душевную теплоту и непосредственность. На востоке, тем более в древности, публичное выражение нежных чувств было неприемлемо; исключение составляло выражение родственной нежности. А Суламите хотелось бы целовать Соломона во всякое время и везде, даже и на улице, не подвергаясь при этом осуждению (стих 1). Он учил бы ее на правах брата, а она являла бы ему заботливую свою любовь (стих 2). Стих 3 можно было бы перевести с еврейского языка как «да будет левая рука его у меня под головою, а правая да обнимает меня».
Как своего рода рефрен (сравните с 2:7; 3:5), повторяется заклинание жены-возлюбленной, обращенное к «дочерям Иерусалимским», дать ее любви к мужу, возлюбленному, развиваться своим, естественным, путем.
IV. Заключение характер и сила любви (8:5-7)
Песн. П. 8:5. Крайне нелегко толковать этот стих, потому что он не только по смыслу своему неодинаково понимается разными комментаторами нет единого мнения и о том, кто говорит в нем. Так, первая фраза его едва ли произносится возлюбленным, как думают некоторые, – скорее всего риторический этот вопрос (сравните с 3:6; 6:10) задается «дочерями Иерусалимскими». Небезынтересно, что слова от пустыни в Септуагинте переданы как «убелена», и весь перевод данного места – на основании иного прочтения его в еврейской Библии – звучит у 70 толковников примерно так – «Кто это выступает блестая таким белым светом, уподобляющаяся другу своему?» Такое понимание привлекает своим созвучием мысли автора о совершенствовании «возлюбленной» по ходу книги: в начале ее она черная от солнечного загара, а в конце достигает блестящей белизны, уподобившись своему царственному другу. Образ яблони в данном контексте может быть понят как символ романтической любви. Под яблонью разбудила я тебя (слова Суламиты), примеры такой символики известны в древней поэзии.
Песн. П. 8:6-7. В стихах 6-7 продолжает говорить возлюбленная. Печать и перстень с печатью (стих 6), в ветхозаветное время посредством их утверждалось право на владение чем-то, вступление в права собственника. Суламита выражает здесь желание безраздельно владеть сердцем царя и вместе с тем стать ценным достоянием для него, ибо крепка, как смерть, любовь, говорит она.
Большинство толкователей Песни Песней, как жившие в древние времена, так и современные, соглашаются в том, что в стихах 6-7 выражена главная идея всей этой книги, посвященной истинной любви, первоисточником которой является Сам Бог. Такая любовь непреодолима (крепка), как смерть, ревность, сопутствующая ей (как осознание своего исключительного права на любимого или любимую), не способна на компромиссы, и в этом смысле жестока (люта), ибо ревнивая любовь не отдает принадлежащего ей, как не отдает его преисподняя (шеол).
Стрелы огненные и пламень – метафора истинной любви – подразумевают тут чистое и неугасимое пламя Господне (именно так буквально читается в евр. тексте фраза пламень весьма сильный). Погасить его не могут… большие воды, и нет богатства, за которое можно было бы купить истинную любовь (стих 7). Не имеющая цены, она дается Богом даром.
В книге, несомненно, присутствует мысль о том, что подлинная супружеская любовь есть как бы «слепок» с любви Божественного Жениха к людям. Так что полностью значение стихов 6-7 постигается лишь по ассоциации любви Божьей к Израилю и человечеству в целом; это она крепка и непреодолима, исполнена ревности, неугасима и неподкупна.
V. Эпилог: возвращение к истокам любви (8:8-14)
Песн. П. 8:8-14. Близость Невесты, жены, возлюбленной с ее любимым достигает тут высшей точки. Таков общий смысл заключительного раздела книги, хотя бесспорного и единодушного объяснения частностей, особенно применительно ко «второму», духовному, плану, достичь весьма трудно.
В стихах 8-9, по всей вероятности, говорят братья Суламиты, возвращаясь к тому времени, когда она была еще мала, а их уже заботила мысль о той поре, когда за нее… будут свататься. В стихе 9 можно видеть следующую метафору: если их сестра (рассуждали братья) будет добродетельной, рассудительной и стойкой (как стена), они наградят ее («увенчают» палатами из серебра; последние три слова в еврейском тексте могут быть поняты и в значении дорогого головного убора). Возможно здесь и другое иносказание: братья украсили бы разумную послушную сестру, как украшают защитные башни на городских стенах. Но если бы она стала «доступной», как дверь, они ограничили бы ее свободу («заперли» бы кедровыми досками).
В стихах 10-12 – слова Суламиты. Она свидетельствует о себе как о «стене», как о достигшей полной зрелости и потому угодной в глазах мужа (стих 10).
Высказывают предположение, что первая встреча Соломона и Суламиты произошла в принадлежавшем царю винограднике в Ваал-Гамоне. Место под таким названием больше нигде в Библии не упоминается, но примечательно, что буквально оно означает «владетель множества (народов)»; это «приложимо» к историческому царю Соломону и тем более к Господу. При сравнении этого места с Ис. 5:1 (и далее) возникает мысль о том, что под «виноградником» и здесь мог пониматься Израиль как особое достояние Иеговы.
Вернемся в свете этого предположения к стихам 8-9 в главе 6, где говорится о множестве женщин у царя Соломона и о его «единственной голубице» среди них. Нет ли и тут иносказания, как и «второго», духовного, плана в самом факте исключительной любви царя Соломона к Суламите? Не есть ли это аллегория особой любви Бога, владеющего «множеством народов» (Ваал-Гамон), к Израилю и, если продолжить эту аллегорию, Христа – к Церкви!
Итак, виноградник свой в Ваал-Гамоне царь отдал арендаторам (сторожам) – братьям Суламиты, а они заставили ее стеречь его (1:5). Там-то, увидев Суламиту, и влюбился в нее Соломон.
Виноградник в стихе 12 – это сама Суламита. И она отдает себя любимому по символической цене, соответствующей той, какую платили царю арендаторы его виноградника в Ваал-Гамоне.
Заключительные слова Жениха и Невесты в стихах 13-14. Он вспоминает, как при начале знакомства мечтал услышать голос ее. А она хочет видеть его таким же сильным и быстрым, как тогда. Беги ко мне, возлюбленный мой, зовет она его, как звала в первую пору их чувства. «Горы бальзамические», вероятно, то же, что «гора мирровая» и «холм фимиама» в 4:6. соответствующий комментарий.