Песн. П. 3:1-4. Многие комментаторы сходятся на мысли, что описанное в этих стихах переживается невестой во сне. Ее возлюбленный, царь, вероятно, возвратился в Иерусалим, оставив ее в родительском доме. Переживая разлуку, боясь потерять любимого, она засыпает тревожным сном и, вот, мечется на ложе своем, ища того, которого любит душа ее. Она ищет и не находит его и продолжает искать его в сновидении своем: она «выходит на улицы и площади» и «спрашивает о нем у городских стражей». Наконец она встретила любимого и ухватилась за него, и не отпустила… доколе не привела его в дом матери своей, чтобы там он остался с ней и более не покидал ее.
5. ПОВТОРЕНИЕ ЗАКЛИНАНИЯ (3:5)
Песн. П. 3:5. Здесь этим заклинанием-рефреном отмечается начало нового раздела (3:6 – 5:1). О значении «мольбы», обращаемой невестой к «дочерям иерусалимским», в толковании на 2:7.
II. Бракосочетание (3:6 – 5:1)
А. Описание бракосочетания (3:6-11)
Брачные отношения, заключавшиеся в древности на Ближнем Востоке, по-видимому, рассматривались как акты гражданского, а не религиозного характера. Как о завете, заключенном «в присутствии Бога», о брачных контрактах в Ветхом Завете упоминается лишь в Прит. 2:17 и в Мал. 2:14. А вот образцы гражданских брачных контрактов, заключавшихся в еврейском сообществе, были обнаружены при раскопках на месте еврейской колонии в Элефантине (Египет), и относились они к 5 веку до Р. Х.
Брак, заключенный между Руфью и Воозом перед городскими старейшинами (Руф. 4:10-11), а не священниками, тоже говорит в пользу гражданского, а не религиозного характера свадебных церемоний. Не приходится таким образом удивляться, что брачные торжества происходили не в храме (или позднее – в синагогах), а в доме вступавших в брак.
Главным, событием свадебной церемонии являлось (как и многие столетия спустя в странах далеких от Палестины) шествие к дому невесты жениха, который затем торжественно сопровождал ее к своему дому. После этого начиналась собственно свадьба – торжество, продолжавшееся неделю или более, хотя в супружеские отношения жених и невеста вступали в первую же ночь.
Если описания свадебного празднества в Песне Песней нет, то торжественная свадебная процессия (3:6-11) и брачная ночь (4:1-5) описаны довольно подробно.
Песн. П. 3:6. Автор говорит здесь как участник или свидетель происходившего. Он описывает шествие невесты, перед которой возжигают столбы благовоний (она как бы идет в них), окуривая ее миррою и фимиамом и всеми благоухающими травами, которые имелись у изготовителя благовоний (мироварника).
Песн. П. 3:7-10. В этих стихах описание царского положения жениха, Соломона. Великолепие его вполне соответствует тому, что известно об этом царе из 3-Царств и 2-Паралипоменои. Одр его – это его роскошные носилки, которыми окружают его телохранители, вероятно, шестьдесят наиболее знатных и «сильных» военачальников царя (сравните с «храбрыми» царя Давида; 2-Цар. 23:8). Они вооружены мечами.
Возможно, этот караван, прежде чем войти в Иерусалим, проделал немалый путь от «пустыни» (3:6), от дома невесты (в Ливане? 4:8,15) – отсюда упоминание страха ночного в конце стиха 8: полагают, что речь может идти о разбойниках, нападавших в ночи; другое мнение: здесь подразумеваются ночные призраки, суеверным страхом перед которыми евреи страдали с глубокой древности. (Заметим, что и еврейские богословы давних времен и некоторые относительно современные христианские богословы склонны были видеть в описываемом тут бракосочетании Соломона аллегорию восхождения его на трон – заключения им «брачного завета» с израильским народом, причем в еврейской священной книге Мидраш Соломон в стихе 11 понимается как грядущий Мессия.) Столпцы «одра» – это серебряные столбы великолепных царских носилок, подробное описание которых дается в стихе 10.
Песн. П. 3:11. В стихе 11 о бракосочетании Царя с его Невестой говорится как о факте уже совершившемся. Загадочно звучит фраза о том, что в день бракосочетания его… Соломона увенчала царским венцом (короной) мать его (Вирсавия). Объяснить ее можно как иносказание – если понимать описываемое тут бракосочетание как вступление Соломона в «брачный завет» с израильским народом (как говорилось выше), с учетом той роли, которую сыграла Вирсавия в восхождении сына на престол (именно ей, любимой своей жене, Давид обещал, что после него царствовать будет рожденный ею Соломон; 3-Цар. 1:13 и далее).
4. СТРАХ НЕВЕСТЫ ПОТЕРЯТЬ ВОЗЛЮБЛЕННОГО (3:1-4)
Песн. П. 3:1-4. Многие комментаторы сходятся на мысли, что описанное в этих стихах переживается невестой во сне. Ее возлюбленный, царь, вероятно, возвратился в Иерусалим, оставив ее в родительском доме. Переживая разлуку, боясь потерять любимого, она засыпает тревожным сном и, вот, мечется на ложе своем, ища того, которого любит душа ее. Она ищет и не находит его и продолжает искать его в сновидении своем: она «выходит на улицы и площади» и «спрашивает о нем у городских стражей». Наконец она встретила любимого и ухватилась за него, и не отпустила… доколе не привела его в дом матери своей, чтобы там он остался с ней и более не покидал ее.
5. ПОВТОРЕНИЕ ЗАКЛИНАНИЯ (3:5)
Песн. П. 3:5. Здесь этим заклинанием-рефреном отмечается начало нового раздела (3:6 – 5:1). О значении «мольбы», обращаемой невестой к «дочерям иерусалимским», в толковании на 2:7.
II. Бракосочетание (3:6 – 5:1)
А. Описание бракосочетания (3:6-11)
Брачные отношения, заключавшиеся в древности на Ближнем Востоке, по-видимому, рассматривались как акты гражданского, а не религиозного характера. Как о завете, заключенном «в присутствии Бога», о брачных контрактах в Ветхом Завете упоминается лишь в Прит. 2:17 и в Мал. 2:14. А вот образцы гражданских брачных контрактов, заключавшихся в еврейском сообществе, были обнаружены при раскопках на месте еврейской колонии в Элефантине (Египет), и относились они к 5 веку до Р. Х.
Брак, заключенный между Руфью и Воозом перед городскими старейшинами (Руф. 4:10-11), а не священниками, тоже говорит в пользу гражданского, а не религиозного характера свадебных церемоний. Не приходится таким образом удивляться, что брачные торжества происходили не в храме (или позднее – в синагогах), а в доме вступавших в брак.
Главным, событием свадебной церемонии являлось (как и многие столетия спустя в странах далеких от Палестины) шествие к дому невесты жениха, который затем торжественно сопровождал ее к своему дому. После этого начиналась собственно свадьба – торжество, продолжавшееся неделю или более, хотя в супружеские отношения жених и невеста вступали в первую же ночь.
Если описания свадебного празднества в Песне Песней нет, то торжественная свадебная процессия (3:6-11) и брачная ночь (4:1-5) описаны довольно подробно.
Песн. П. 3:6. Автор говорит здесь как участник или свидетель происходившего. Он описывает шествие невесты, перед которой возжигают столбы благовоний (она как бы идет в них), окуривая ее миррою и фимиамом и всеми благоухающими травами, которые имелись у изготовителя благовоний (мироварника).
Песн. П. 3:7-10. В этих стихах описание царского положения жениха, Соломона. Великолепие его вполне соответствует тому, что известно об этом царе из 3-Царств и 2-Паралипоменои. Одр его – это его роскошные носилки, которыми окружают его телохранители, вероятно, шестьдесят наиболее знатных и «сильных» военачальников царя (сравните с «храбрыми» царя Давида; 2-Цар. 23:8). Они вооружены мечами.
Возможно, этот караван, прежде чем войти в Иерусалим, проделал немалый путь от «пустыни» (3:6), от дома невесты (в Ливане? 4:8,15) – отсюда упоминание страха ночного в конце стиха 8: полагают, что речь может идти о разбойниках, нападавших в ночи; другое мнение: здесь подразумеваются ночные призраки, суеверным страхом перед которыми евреи страдали с глубокой древности. (Заметим, что и еврейские богословы давних времен и некоторые относительно современные христианские богословы склонны были видеть в описываемом тут бракосочетании Соломона аллегорию восхождения его на трон – заключения им «брачного завета» с израильским народом, причем в еврейской священной книге Мидраш Соломон в стихе 11 понимается как грядущий Мессия.) Столпцы «одра» – это серебряные столбы великолепных царских носилок, подробное описание которых дается в стихе 10.
Песн. П. 3:11. В стихе 11 о бракосочетании Царя с его Невестой говорится как о факте уже совершившемся. Загадочно звучит фраза о том, что в день бракосочетания его… Соломона увенчала царским венцом (короной) мать его (Вирсавия). Объяснить ее можно как иносказание – если понимать описываемое тут бракосочетание как вступление Соломона в «брачный завет» с израильским народом (как говорилось выше), с учетом той роли, которую сыграла Вирсавия в восхождении сына на престол (именно ей, любимой своей жене, Давид обещал, что после него царствовать будет рожденный ею Соломон; 3-Цар. 1:13 и далее).