17:1-11 Филистимляне собрали свои войска у Тельдер-Аллы, на юго-востоке от Иерусалима и неподалеку от Гефа. Саул со своей армией собрался и расположился поблизости, по другую сторону долины. Воин по имени Голиаф ежедневно выходил из Филистимского стана в течение сорока дней, бросая вызов Израильским войскам послать ему достойного противника. Добровольцев не было. Этот великан был под три метра ростом и носил на себе 80 килограмм брони. Один железный наконечник его копья весил более семи килограмм. Тяжелое оружие не представляло трудностей для Голиафа, так как он сам весил около 270-340 килограмм (может даже больше, в зависимости от его телосложения). Это придавало ему силу, во много раз превышающую силу нормального человека.
17:12-30 Однажды, когда Давид принес провизию своим трем старшим братьям на линию фронта, он услышал дерзкие слова великана и увидел страх на лицах Иудейских воинов. Он спросил, что будет сделано тому человеку, который заставит этого хвастливого грубияна замолчать. Елиав, старший брат Давида, упрекнул его, вероятно, чтобы скрыть свою собственную трусость, но Давид продолжал интересоваться, какая награда ждет человека, который убьет великана.
17:31-40 Вскоре Саул услышал о том, что нашелся молодой человек, готовый сражаться за Израиль, и к нему привели Давида. Увидев Давида, у Саула появились сомнения касательно возможностей этого парня. Но Давид познал, как через него может действовать сила Божья, защищая свое стадо от льва и медведя. Он испытал силу Божью лично; теперь он мог положиться на Бога в присутствии других. Увидев его смелость и решительность, Саул дал ему свое собственное обмундирование, но Давид избавился от него, так как оно ему только мешало. Вместо этого, он вышел навстречу великану, вооруженный пятью гладкими камнями, пращей, посохом и силой живого Бога!
17:41-54 Когда Голиаф увидел Давида, которому в то время было около двадцати лет, он был разгневан тем, что Израиль решил оскорбить его, послав на сражение с ним того, кто в его глазах выглядел просто ребенком. Но у Давида не было и тени страха, когда он отвечал на оскорбления великана. У него была полная вера в то, что Господь даст ему победу. Когда Голиаф начал приближаться, Давид метнул первый камень, который попал ему в лоб. Великан упал лицом вниз. Затем Давид личным мечом Филистимлянина убил его и отрезал ему голову. Филистимляне, увидев это, обратились в бегство, а Израиль бросился за ними в погоню.
17:55-58 Эти стихи, кажется, представляют определенные трудности: странно, что Саул не узнал Давида, когда он уже назначил его своим оруженосцем (16:21). Однако стоит обратить внимание на то, что здесь не говорится, что Саул не знал, как звали этого юного героя; здесь просто говорится, что он спросил, чей это сын. Саул мог забыть, из какой семьи был Давид. Уильямс поясняет:
"Саул, пообещав освободить семью победителя от налогов и сборов, и пообещав руку своей дочери вместе с хорошим приданым, конечно же, спрашивает у Авенира информацию касательно отца Давида и его положения в обществе." Это подтверждает тот факт, что Давид позже сказал, что он недостоин быть зятем царя (18:18). Майкл Гриффитс находит этому хорошее применение:
"Как Ионафан, так и Давид начали действовать на передовой там, где они находились, но то, что они сделали, привело к великим победам. У нас тоже есть необходимость вступать в сражение там, где мы находимся. Мы не можем рассчитывать на то, что справимся со всеми силами врага, но нам и не надо это делать. На вашей "фронтовой линии" есть работа для Иисуса. Мы призваны быть смелыми и проявлять инициативу, где бы мы ни находились. Обо всем остальном позаботится Бог, когда в результате наших действий сражение распространится по всему фронту".
В. Победа над Голиафом (Гл. 17)
17:1-11 Филистимляне собрали свои войска у Тельдер-Аллы, на юго-востоке от Иерусалима и неподалеку от Гефа. Саул со своей армией собрался и расположился поблизости, по другую сторону долины. Воин по имени Голиаф ежедневно выходил из Филистимского стана в течение сорока дней, бросая вызов Израильским войскам послать ему достойного противника. Добровольцев не было. Этот великан был под три метра ростом и носил на себе 80 килограмм брони. Один железный наконечник его копья весил более семи килограмм. Тяжелое оружие не представляло трудностей для Голиафа, так как он сам весил около 270-340 килограмм (может даже больше, в зависимости от его телосложения). Это придавало ему силу, во много раз превышающую силу нормального человека.
17:12-30 Однажды, когда Давид принес провизию своим трем старшим братьям на линию фронта, он услышал дерзкие слова великана и увидел страх на лицах Иудейских воинов. Он спросил, что будет сделано тому человеку, который заставит этого хвастливого грубияна замолчать. Елиав, старший брат Давида, упрекнул его, вероятно, чтобы скрыть свою собственную трусость, но Давид продолжал интересоваться, какая награда ждет человека, который убьет великана.
17:31-40 Вскоре Саул услышал о том, что нашелся молодой человек, готовый сражаться за Израиль, и к нему привели Давида. Увидев Давида, у Саула появились сомнения касательно возможностей этого парня. Но Давид познал, как через него может действовать сила Божья, защищая свое стадо от льва и медведя. Он испытал силу Божью лично; теперь он мог положиться на Бога в присутствии других. Увидев его смелость и решительность, Саул дал ему свое собственное обмундирование, но Давид избавился от него, так как оно ему только мешало. Вместо этого, он вышел навстречу великану, вооруженный пятью гладкими камнями, пращей, посохом и силой живого Бога!
17:41-54 Когда Голиаф увидел Давида, которому в то время было около двадцати лет, он был разгневан тем, что Израиль решил оскорбить его, послав на сражение с ним того, кто в его глазах выглядел просто ребенком. Но у Давида не было и тени страха, когда он отвечал на оскорбления великана. У него была полная вера в то, что Господь даст ему победу. Когда Голиаф начал приближаться, Давид метнул первый камень, который попал ему в лоб. Великан упал лицом вниз. Затем Давид личным мечом Филистимлянина убил его и отрезал ему голову. Филистимляне, увидев это, обратились в бегство, а Израиль бросился за ними в погоню.
17:55-58 Эти стихи, кажется, представляют определенные трудности: странно, что Саул не узнал Давида, когда он уже назначил его своим оруженосцем (16:21). Однако стоит обратить внимание на то, что здесь не говорится, что Саул не знал, как звали этого юного героя; здесь просто говорится, что он спросил, чей это сын. Саул мог забыть, из какой семьи был Давид. Уильямс поясняет:
"Саул, пообещав освободить семью победителя от налогов и сборов, и пообещав руку своей дочери вместе с хорошим приданым, конечно же, спрашивает у Авенира информацию касательно отца Давида и его положения в обществе." Это подтверждает тот факт, что Давид позже сказал, что он недостоин быть зятем царя (18:18). Майкл Гриффитс находит этому хорошее применение:
"Как Ионафан, так и Давид начали действовать на передовой там, где они находились, но то, что они сделали, привело к великим победам. У нас тоже есть необходимость вступать в сражение там, где мы находимся. Мы не можем рассчитывать на то, что справимся со всеми силами врага, но нам и не надо это делать. На вашей "фронтовой линии" есть работа для Иисуса. Мы призваны быть смелыми и проявлять инициативу, где бы мы ни находились. Обо всем остальном позаботится Бог, когда в результате наших действий сражение распространится по всему фронту".