Главным днем в иудейском календаре был День Искупления (евр. Йом Кип-пур), когда первосвященник входил в Святое-святых, внося туда кровь искупительной жертвы – за самого себя и весь народ. Это происходило в десятый день седьмого месяца – за пять дней до Праздника Кущей. И хотя День Искупления перечислен среди праздников Иеговы, это был день поста и смирения (23:27-32).
Читая эту главу, полезно помнить, что под святилищем в ней подразумевается Святое-святых, а само святилище называется скинией собрания.
16:1-3 Святотатство двух сыновей Аарона, Надава и Авиуда, во многом объясняет, почему были даны эти заповеди. Такое же наказание постигло бы и первосвященника, если бы он вошел в Святое-святых в любой день, кроме Дня Искупления. И в этот день священник должен был входить с кровью тельца в жертву за грех и овна всесожжения.
16:4-10 Порядок событий, происходивших во время празднования, восстановить нелегко, но в целом ритуал выглядел следующим образом. Вначале первосвященник совершал омовение и надевал белый льняной хитон (ст. 4). Телец и овен приводились в скинию заранее. Первосвященник приносил их в жертву за себя и за свою семью: тельца в жертву за грех и овна в жертву всесожжения (ст. 5). Затем он ставил двух козлов у входа в скинию и жребий определял, который из них для Господа, а который станет козлом отпущения (ст. 7, 8). На иврите козел отпущения называется словом азазел.
16:11-22 После этого священник убивал тельца в жертву за грех – за себя и свой дом (ст. 11). Затем он наполнял кадильницу горящими угольями, а также брал полные горсти благовоний и вносил в Святое-святых. Там он высыпал благовония на горящие угли, и облако курений покрывало крышку ковчега (ст. 12, 13). Священник возвращался к жертвеннику всесожжения за кровью тельца, вносил ее в Святое-святых, семикратно окроплял ей крышку ковчега и кропил также перед ней (ст. 14). Козла, назначенного в жертву за грех, он убивал (ст. 8), а его кровью, как и кровью тельца, совершал кропление перед крышкой ковчега и на ней (ст. 9, 15). Так совершалось очищение Святого Святых от грехов израильтян (ст. 16). Кроплением крови совершалось также очищение скинии и жертвенника всесожжения (ст. 18, 19), хотя подробности этой церемонии неизвестны. Очищение начиналось со Святого-святых, затем совершалось в святилище и, наконец, на медном жертвеннике (ст. 15-19). После того, как священник возлагал обе руки на голову козла отпущения (ст. 8) и исповедовал грехи всего народа (ст. 10, 20, 21), специально назначенный человек отводил козла отпущения в пустыню (ст. 21, 22). Два козла символизируют два аспекта искупления: "совершенство и святость Бога, и отчаянное положение грешников, которым требуется отпущение грехов". Совершаемое Аароном возложение рук на голову живого козла символизирует возложение грехов Израиля (и наших) на Христа – для того, чтобы искупить их навечно (ст. 21).
Автор одного из гимнов выразил это в таких словах:
Мои грехи возложены на Агнца На непорочного великого Христа На святого, вечного страдальца, Что от бремени освободил меня. Иисус взял на Себя мою вину, Алые пятна смыл с меня. Я чистым, непорочным быть могу Я был спасен страданьями Царя.
Гораций Бонар
16:23-33 В святилище священник совершал омовение, используя для этой цели, скорее всего, умывальник. Затем он надевал великолепные одежды славы (ст. 23, 24а). Согласно иудейскому преданию, белые льняные одежды он больше не одевал. После этого священник приносил в жертву всесожжения двух овнов: одного за себя, а другого – за народ (ст. 24б). Жир двух жертв за грех сжигался на алтаре, а их кожа, мясо и нечистота сжигались вне стана (ст. 25, 27). Даже кожа жертвы, которая обычно доставалась священнику (7:8), подлежала сожжению. В Талмуде говорится, что первосвященник входил в Святое-святых после вечерней жертвы, чтобы вынести курильницу. Во время ритуала искупления люди исповедовали грехи и воздерживались от работы (ст. 29).
Итак, мы видим, что священник входил в Святое-святых не меньше четырех раз. Это вовсе не противоречит сказанному в Послании к Евреям (9:7-12), где речь идет о том, что в году был только один день, когда священнику разрешалось входить за завесу.
16:34 Несмотря на всю торжественность этого дня, сами слова "раз в год" говорят о том, что никакие церемонии сами по себе не могли полностью удалить грех: "ибо невозможно, чтобы кровь тельцов и козлов уничтожала грехи" (Евр. 10:4). Ярким контрастом этому является Жертва Христа, благодаря которой человеческие грехи полностью удаляются, а не просто покрываются еще на год. Исаак Ваттс выразил эту мысль такими словами:
Река животной крови
С иудейских алтарей
Мира не давала совести виновной
И пятна не смывала с ней
Но Христос, Агнец с неба,
На Себе понес наш грех
Всех имен превыше жертва
В той крови спасает всех
V. ДЕНЬ ИСКУПЛЕНИЯ (Гл. 16)
Главным днем в иудейском календаре был День Искупления (евр. Йом Кип-пур), когда первосвященник входил в Святое-святых, внося туда кровь искупительной жертвы – за самого себя и весь народ. Это происходило в десятый день седьмого месяца – за пять дней до Праздника Кущей. И хотя День Искупления перечислен среди праздников Иеговы, это был день поста и смирения (23:27-32).
Читая эту главу, полезно помнить, что под святилищем в ней подразумевается Святое-святых, а само святилище называется скинией собрания.
16:1-3 Святотатство двух сыновей Аарона, Надава и Авиуда, во многом объясняет, почему были даны эти заповеди. Такое же наказание постигло бы и первосвященника, если бы он вошел в Святое-святых в любой день, кроме Дня Искупления. И в этот день священник должен был входить с кровью тельца в жертву за грех и овна всесожжения.
16:4-10 Порядок событий, происходивших во время празднования, восстановить нелегко, но в целом ритуал выглядел следующим образом. Вначале первосвященник совершал омовение и надевал белый льняной хитон (ст. 4). Телец и овен приводились в скинию заранее. Первосвященник приносил их в жертву за себя и за свою семью: тельца в жертву за грех и овна в жертву всесожжения (ст. 5). Затем он ставил двух козлов у входа в скинию и жребий определял, который из них для Господа, а который станет козлом отпущения (ст. 7, 8). На иврите козел отпущения называется словом азазел.
16:11-22 После этого священник убивал тельца в жертву за грех – за себя и свой дом (ст. 11). Затем он наполнял кадильницу горящими угольями, а также брал полные горсти благовоний и вносил в Святое-святых. Там он высыпал благовония на горящие угли, и облако курений покрывало крышку ковчега (ст. 12, 13). Священник возвращался к жертвеннику всесожжения за кровью тельца, вносил ее в Святое-святых, семикратно окроплял ей крышку ковчега и кропил также перед ней (ст. 14). Козла, назначенного в жертву за грех, он убивал (ст. 8), а его кровью, как и кровью тельца, совершал кропление перед крышкой ковчега и на ней (ст. 9, 15). Так совершалось очищение Святого Святых от грехов израильтян (ст. 16). Кроплением крови совершалось также очищение скинии и жертвенника всесожжения (ст. 18, 19), хотя подробности этой церемонии неизвестны. Очищение начиналось со Святого-святых, затем совершалось в святилище и, наконец, на медном жертвеннике (ст. 15-19). После того, как священник возлагал обе руки на голову козла отпущения (ст. 8) и исповедовал грехи всего народа (ст. 10, 20, 21), специально назначенный человек отводил козла отпущения в пустыню (ст. 21, 22). Два козла символизируют два аспекта искупления: "совершенство и святость Бога, и отчаянное положение грешников, которым требуется отпущение грехов". Совершаемое Аароном возложение рук на голову живого козла символизирует возложение грехов Израиля (и наших) на Христа – для того, чтобы искупить их навечно (ст. 21).
Автор одного из гимнов выразил это в таких словах:
Мои грехи возложены на Агнца На непорочного великого Христа На святого, вечного страдальца, Что от бремени освободил меня. Иисус взял на Себя мою вину, Алые пятна смыл с меня. Я чистым, непорочным быть могу Я был спасен страданьями Царя.
Гораций Бонар
16:23-33 В святилище священник совершал омовение, используя для этой цели, скорее всего, умывальник. Затем он надевал великолепные одежды славы (ст. 23, 24а). Согласно иудейскому преданию, белые льняные одежды он больше не одевал. После этого священник приносил в жертву всесожжения двух овнов: одного за себя, а другого – за народ (ст. 24б). Жир двух жертв за грех сжигался на алтаре, а их кожа, мясо и нечистота сжигались вне стана (ст. 25, 27). Даже кожа жертвы, которая обычно доставалась священнику (7:8), подлежала сожжению. В Талмуде говорится, что первосвященник входил в Святое-святых после вечерней жертвы, чтобы вынести курильницу. Во время ритуала искупления люди исповедовали грехи и воздерживались от работы (ст. 29).
Итак, мы видим, что священник входил в Святое-святых не меньше четырех раз. Это вовсе не противоречит сказанному в Послании к Евреям (9:7-12), где речь идет о том, что в году был только один день, когда священнику разрешалось входить за завесу.
16:34 Несмотря на всю торжественность этого дня, сами слова "раз в год" говорят о том, что никакие церемонии сами по себе не могли полностью удалить грех: "ибо невозможно, чтобы кровь тельцов и козлов уничтожала грехи" (Евр. 10:4). Ярким контрастом этому является Жертва Христа, благодаря которой человеческие грехи полностью удаляются, а не просто покрываются еще на год. Исаак Ваттс выразил эту мысль такими словами:
Река животной крови С иудейских алтарей Мира не давала совести виновной И пятна не смывала с ней Но Христос, Агнец с неба, На Себе понес наш грех Всех имен превыше жертва В той крови спасает всех