Еккл. 5:1-6. С начала пятой главы наставления более всего подразумевают ту сторону благочестия, которая определяется благоговейным подходом к обетам, даваемым Богу. В стихах 1-2 может, однако, подразумеваться и торопливая необдуманная молитва, в которой содержание подменяется многословием. Как беспокойные сновидения могут свидетельствовать о неспокойно прожитом дне, говорит Екклесиаст так множестве слов свидетельствует о непродуманной (глупой) молитве.
Произнесение поспешного, непродуманного (а, значит, глупого), обета ставит род угрозу плоды трудов того, кто дает его, предупреждает автор (стихи 3-5), подразумевая, что они будут уничтожены Богом. Что обещан Богу, исполни. Лучше тебе не обещать, нежели обещать и не исполнять (стихи 3-4).
в книге Второзаконие (23:21-23) прямо говорится, что обет, будучи делом добровольным, связывает человека, давшего его, поскольку неисполнение его есть грех. Именно это имеет в виду Екклесиаст говоря в начале стих 5: Не дозволяй устам твоим вводить тебя в грех. Греховной называет они попытку порвать Узы, которыми связал себя человек, заявив священнику (названному здесь ангелом Божиим; соответствующее еврейское слово употреблено в этом смысле и в Мал. 2:7), будто принесение обета было всего лишь ошибкой.
Поступать так значит навлекать на себя наказание свыше, ибо, прогневавшись на пустое слово твое… Бог разрушит дело рук твоих, предупреждает Екклесиаст Вновь сопоставив пустые слова (в суетности их!) с пустыми сновидениями (стих 2), Екклесиаст призывает читателя к благоговейному отношению к Богу (к страху перед Ним).
Еккл. 5:7-8. Не вполне понятна связь этих стихов (которые неодинаково переданы в разных переводах Библии) с предыдущими, толкуют их тоже по-разному. Существует, к примеру, такое понимание: Екклесиаст утешает видящих притеснение бедных и неправосудие в областях (так, кстати, назывались провинции Персидского царства, в которое с некоторых пор входила и Палестина; книги Ездры и Неемии) тем, что над «многоярусной» иерархией чиновников, пекущихся более всего о собственных интересах, стоит некто еще высший (в еврейском слове, переданном этими двумя словами, некоторые видели указание на Бога).
Такое понимание как будто согласуется со сказанным в 3:16-17, но плохо увязывается со словами не удивляйся в стихе 7. Видимо, Екклесиаст не утешает здесь, а предупреждает возможное удивление, объясняя то, что имеет место. Поэтому более обоснованным представляется другое толкование стихов 7-8. Автор противопоставляет деспотической империи (возможно, Персидской) с ее сложной чиновничьей иерархией, которую увенчивает царь («еще высший»), превосходство… страны, которой царь управляет непосредственно, входя во все ее «заботы».
Поскольку буквально стих 8 звучит как «Преимущество же страны всегда в царе, питающемся от поля», то есть основания полагать, что речь тут вдет о земледельческом обществе, живущем по законам патриархального царства. При таком понимании этих стихов можно проследить и вероятную связь их с предыдущими: стих 6 заканчивается призывом «бояться Бога», а в стихе 8 прославляются царь и самоличное царское правление, но это и было характерно для еврейской «литературы мудрости» -ставить рядом заповеди о страхе Божием и о почтительном повиновении царю (сравните Прит. 24:21).
Еккл. 5:9-11. Итак, многое мешает людям наслаждаться плодами трудов своих: в гневе их может отнять Бог (стих 5), они могут быть расхищены многочисленной «армией» чиновников (стих 7), наконец, присущая людям жадность лишает их этого наслаждения. Так сребролюбцу всегда мало; ого, что он имеет, и неутолимое желание иметь еще и еще не дает ему быть счастливым (стих 9). Под «потребляющими богатство» в стихе 10 могут иметься в виду как многочисленные наследники богача, так и слуги его и все те, с кем ведет он торговые и прочие дела.
Они расхищают и расточают то, что он наживает, а ему остается лишь одна сомнительная радость: смотреть на это своими глазами. Пытаясь сохранить свое ускользающее состояние, богач пребывает в постоянном напряжении и тревоге, которые лишают его и сна, тогда как скромный труженик, довольствующийся малым, спит сладко.
Еккл. 5:12-16. Известны Екклесиасту и случаи, когда богатство копится человеком во вред ему, точнее, будучи накоплено, оборачивается для него бедой (сравниваемой с «мучительным недугом»). Это когда оно внезапно гибнет… от несчастных случаев, и вчерашнему богачу нечего оставить сыну, родившемуся у него. Фразой и ничего нет в руках у него завершается стих 13; с ней перекликается мысль, звучащая в конце стиха 14: и ничего не возьмет человек с собой, уходя с земли, чтобы унести это в руке своей.
То есть идея, проходящая через стихи 12-16, сводится к тому, что не только в случае внезапной гибели накопленного богатства, но и тогда, когда оно остается со своим владельцем до конца его дней, руки его в конечном счете оказываются «пусты». И чет ему пользы от плодов труда его, которым он трудился, не зная отдыха, постоянно огорчаясь, раздражаясь и досадуя (по тем или иным причинам) в процессе его, не замечая, что и как он ест (он… ел впотьмах; стих 16); здесь тот, вероятно, смысл, что ел он наскоро (без удовольствия). И все это, как тяжкий недуг (заключает Екклесиаст), прискорбное это явление, что человек, нагим выходящий из утробы матери своей, таким и отходит… Мысль эту он повторяет дважды – в стихе 14 и 15.
Еккл. 5:17-19. Суетности «многого» богатства, добытого тяжким трудом, Екклесиаст противопоставляет то, что уже провозглашал прежде: благо трудиться и наслаждаться от плодов труда своего по мере того, как дает это Бог (т. е. не надрываться ради приумножения богатства; сравните со словами Господа, приведенными в Матф. 6:34).
Мысль, «прочитываемая» в стихе 18, что и самая способность наслаждаться богатством, когда оно от Бога, есть дар Его, находит продолжение в стихе 19, смысл которого можно передать так: угодных Ему людей Бог… вознаграждает… радостью сердца, чтобы отвлекать их от мыслей о краткости их земных дней (такое понимание этого стиха возникает из сопоставления переводов его на разные языки).
Еккл. 5:1-6. С начала пятой главы наставления более всего подразумевают ту сторону благочестия, которая определяется благоговейным подходом к обетам, даваемым Богу. В стихах 1-2 может, однако, подразумеваться и торопливая необдуманная молитва, в которой содержание подменяется многословием. Как беспокойные сновидения могут свидетельствовать о неспокойно прожитом дне, говорит Екклесиаст так множестве слов свидетельствует о непродуманной (глупой) молитве.
Произнесение поспешного, непродуманного (а, значит, глупого), обета ставит род угрозу плоды трудов того, кто дает его, предупреждает автор (стихи 3-5), подразумевая, что они будут уничтожены Богом. Что обещан Богу, исполни. Лучше тебе не обещать, нежели обещать и не исполнять (стихи 3-4).
в книге Второзаконие (23:21-23) прямо говорится, что обет, будучи делом добровольным, связывает человека, давшего его, поскольку неисполнение его есть грех. Именно это имеет в виду Екклесиаст говоря в начале стих 5: Не дозволяй устам твоим вводить тебя в грех. Греховной называет они попытку порвать Узы, которыми связал себя человек, заявив священнику (названному здесь ангелом Божиим; соответствующее еврейское слово употреблено в этом смысле и в Мал. 2:7), будто принесение обета было всего лишь ошибкой.
Поступать так значит навлекать на себя наказание свыше, ибо, прогневавшись на пустое слово твое… Бог разрушит дело рук твоих, предупреждает Екклесиаст Вновь сопоставив пустые слова (в суетности их!) с пустыми сновидениями (стих 2), Екклесиаст призывает читателя к благоговейному отношению к Богу (к страху перед Ним).
Еккл. 5:7-8. Не вполне понятна связь этих стихов (которые неодинаково переданы в разных переводах Библии) с предыдущими, толкуют их тоже по-разному. Существует, к примеру, такое понимание: Екклесиаст утешает видящих притеснение бедных и неправосудие в областях (так, кстати, назывались провинции Персидского царства, в которое с некоторых пор входила и Палестина; книги Ездры и Неемии) тем, что над «многоярусной» иерархией чиновников, пекущихся более всего о собственных интересах, стоит некто еще высший (в еврейском слове, переданном этими двумя словами, некоторые видели указание на Бога).
Такое понимание как будто согласуется со сказанным в 3:16-17, но плохо увязывается со словами не удивляйся в стихе 7. Видимо, Екклесиаст не утешает здесь, а предупреждает возможное удивление, объясняя то, что имеет место. Поэтому более обоснованным представляется другое толкование стихов 7-8. Автор противопоставляет деспотической империи (возможно, Персидской) с ее сложной чиновничьей иерархией, которую увенчивает царь («еще высший»), превосходство… страны, которой царь управляет непосредственно, входя во все ее «заботы».
Поскольку буквально стих 8 звучит как «Преимущество же страны всегда в царе, питающемся от поля», то есть основания полагать, что речь тут вдет о земледельческом обществе, живущем по законам патриархального царства. При таком понимании этих стихов можно проследить и вероятную связь их с предыдущими: стих 6 заканчивается призывом «бояться Бога», а в стихе 8 прославляются царь и самоличное царское правление, но это и было характерно для еврейской «литературы мудрости» -ставить рядом заповеди о страхе Божием и о почтительном повиновении царю (сравните Прит. 24:21).
Еккл. 5:9-11. Итак, многое мешает людям наслаждаться плодами трудов своих: в гневе их может отнять Бог (стих 5), они могут быть расхищены многочисленной «армией» чиновников (стих 7), наконец, присущая людям жадность лишает их этого наслаждения. Так сребролюбцу всегда мало; ого, что он имеет, и неутолимое желание иметь еще и еще не дает ему быть счастливым (стих 9). Под «потребляющими богатство» в стихе 10 могут иметься в виду как многочисленные наследники богача, так и слуги его и все те, с кем ведет он торговые и прочие дела.
Они расхищают и расточают то, что он наживает, а ему остается лишь одна сомнительная радость: смотреть на это своими глазами. Пытаясь сохранить свое ускользающее состояние, богач пребывает в постоянном напряжении и тревоге, которые лишают его и сна, тогда как скромный труженик, довольствующийся малым, спит сладко.
Еккл. 5:12-16. Известны Екклесиасту и случаи, когда богатство копится человеком во вред ему, точнее, будучи накоплено, оборачивается для него бедой (сравниваемой с «мучительным недугом»). Это когда оно внезапно гибнет… от несчастных случаев, и вчерашнему богачу нечего оставить сыну, родившемуся у него. Фразой и ничего нет в руках у него завершается стих 13; с ней перекликается мысль, звучащая в конце стиха 14: и ничего не возьмет человек с собой, уходя с земли, чтобы унести это в руке своей.
То есть идея, проходящая через стихи 12-16, сводится к тому, что не только в случае внезапной гибели накопленного богатства, но и тогда, когда оно остается со своим владельцем до конца его дней, руки его в конечном счете оказываются «пусты». И чет ему пользы от плодов труда его, которым он трудился, не зная отдыха, постоянно огорчаясь, раздражаясь и досадуя (по тем или иным причинам) в процессе его, не замечая, что и как он ест (он… ел впотьмах; стих 16); здесь тот, вероятно, смысл, что ел он наскоро (без удовольствия). И все это, как тяжкий недуг (заключает Екклесиаст), прискорбное это явление, что человек, нагим выходящий из утробы матери своей, таким и отходит… Мысль эту он повторяет дважды – в стихе 14 и 15.
Еккл. 5:17-19. Суетности «многого» богатства, добытого тяжким трудом, Екклесиаст противопоставляет то, что уже провозглашал прежде: благо трудиться и наслаждаться от плодов труда своего по мере того, как дает это Бог (т. е. не надрываться ради приумножения богатства; сравните со словами Господа, приведенными в Матф. 6:34).
Мысль, «прочитываемая» в стихе 18, что и самая способность наслаждаться богатством, когда оно от Бога, есть дар Его, находит продолжение в стихе 19, смысл которого можно передать так: угодных Ему людей Бог… вознаграждает… радостью сердца, чтобы отвлекать их от мыслей о краткости их земных дней (такое понимание этого стиха возникает из сопоставления переводов его на разные языки).