Ужаснулись, судороги и боли схватили их; мучатся, как рождающая, с изумлением смотрят друг на друга, лица у них разгорелись.
Рыдает сердце мое о Моаве: бегут из него к Сигору, до третьей Эглы, восходят на Лухит с плачем, по дороге в Хоронаим поднимают страшный крик,
Оттого внутренность моя стонет o Моаве, как гусли, и сердце мое – о Кирхарешете.
Утроба моя! Утроба моя! Скорблю в глубине сердца моего, волнуется во мне сердце мое, не могу молчать; ибо ты слышишь, душа моя, звук трубы, тревогу брани.
Об этом буду я плакать и рыдать, буду ходить как ограбленный и обнаженный, выть, как шакалы, и плакать, как страусы,