Моя жизнь тает, как дым, она словно догорающий костёр.
Стал я подобен высохшему на костре бурдюку, но не забываю Твои законы.
Но лица их теперь чернее сажи. Никто на улицах не узнаёт их. Сморщилась их кожа на костях, стала суха, как дерево.
От жгучего голода наша кожа горяча, как печь.