9
Я сам себе порою говорю: "Забуду Господа, не буду больше я говорить от имени Его", но, как огонь, меня сжигает изнутри Господня весть, огонь в моих костях. И я устал, пытаясь весть Господню хранить внутри себя. И не могу я удержать её в себе.
Когда Илия услышал об этом, он очень испугался и убежал, чтобы спасти свою жизнь. Он пришёл в Вирсавию Иудейскую и оставил там своего слугу, которого взял с собой.
А сам целый день шёл по пустыне. Он сел под кустом и стал просить себе смерти. Он сказал: „Довольно мне, Господи! Возьми жизнь мою. Я не лучше предков моих".
Я словно фляга нового вина, которую ещё не открывали, или меха, готовые порваться.
Я буду говорить, и будет легче мне: я должен отвечать.
Но гнев бушевал во мне. И когда я об этом подумал, тот гнев разгорелся, как пламя. И тогда я наконец заговорил.
Но полон Я Господним гневом, Я сдерживать его устал. Пролью его на юношей и на детей, играющих на улице, пролью на мужа и на жену, на стариков.
Они говорили друг другу: „Разве не горели наши сердца, когда Он говорил с нами в пути и объяснял нам Писания?"
Ибо мы не можем не говорить о том, что видели и слышали".
Ибо, если проповедую я благовестие, то у меня нет повода для хвастовства, так как в этом моё обязательство, и плохо мне будет, если не стану благовествовать!
Ибо, если я делаю это по собственному почину, то заслуживаю вознаграждение, если же мне было поручено это,