Зах. 5:1-2. В новом его видении духовному взору Захарии предстал огромных размеров (примерно 9 метров в длину и 4 с половиной метра в ширину) свиток, который летел. Он не был свернут и, вероятно, выглядел наподобие гигантской простыни – так что написанное на нем с обеих сторон легко было прочесть (5:3). Трудно сказать, случайно или нет, размеры «свитка» соответствовали таковым скинии. Если не случайно, то, может быть, это должно было свидетельствовать о том, что проклятие (суд) за грех
«состояло» в некоей гармоничной связи со священным присутствием Бога в среде Израиля. Парение свитка, возможно, содействовало осуществлению его «функций»: быстрому «вхождению» в дома воров и клятвопреступников и совершению суда над ними.
Зах. 5:3-4. Свиток с письменами на обеих сторонах его напоминает о двух скрижалях с десятью заповедями закона, начертанными на них (Исх. 32:15). Примечательно и, думается, не случайно проклятие, «написанное» на свитке, направлено было против нарушителей тех двух заповедей, которые записаны были посредине каждой из скрижалей Моисея.
Это восьмая заповедь, предостерегающая против воровства (Исх. 20:15; «тать» (стих 4) значит «вор»), и третья заповедь, запрещающая клясться ложно (произнесение Божьего имени напрасно (Исх. 20:7) приравнивалось этому преступлению; сравните 5:3 с 5:4, где сказано о клянущемся Божьим именем ложно). То обстоятельство, что «объекты проклятия», указанные в свитке, подразумеваются «в центре» каждой из скрижалей Моисея, возможно, говорит о том, что они (нарушители заповедей, указанных в свитке), представляли всех вообще нарушителей закона.
7. ВИДЕНИЕ ЖЕНЩИНЫ В ЕФЕ (5:5-11)
а. Появление ефы (5:5-6)
Зах. 5:5-6. Вероятно, за видением шестым (летящего свитка) снова последовал некоторый перерыв в состоянии пророческого созерцания у Захарии: Ангел опять «удалился» от него, но вот возвратился со словами: подними еще глаза твои (стих 5). На этот раз духовному взору пророка предстала ефа (так называлась у евреев самая большая мера сыпучих тел; Захария, вероятно, увидел нечто вроде корзины, или сосуда, вмещавшего ефу).
Евр. слово, переданное по-русски как образ, подразумевает, что ефа в видении Захарии символизировала нечто бытующее по всей земле израильской. Уже в греческой и сирийской версиях Книги Пророка Захарии тут поставлено было слово «нечестие» (ефа явилась Захарии как образ нечестия, бытовавшего во всем израильском сообществе; из дальнейшего текста явствует правомочность такой «расшифровки»). Но почему в качестве символа зла, нечестия, избрана была корзина (или сосуд) для измерения сыпучих тел?
Очевидно потому, что именно она ассоциировалась с процветавшими в стране обманом, жульничеством при совершении торговых операций (Ам. 8:5). Стремление нажиться любой ценой сделалось бичом и в сообществе иудеев, возвратившихся из Вавилонии (Неем. 5:1-13; также Мал. 3:8-9). Самый образ ефы как наибольшей меры, по-видимому, свидетельствовал в этом контексте, что мера грехов нераскаянных грешников переполнилась. Очевидна связь этого видения с предыдущим, из которого следует, что ворующие и клянущиеся ложно уже навлекли на себя проклятие. Однако из дальнейшего текста явствует, что образ нечестия в видении Захарии объемлет не только этот «узкий круг» грешников.
б. Женщина в ефе (5:7-8)
Зах. 5:7-8. Очевидно, кусок свинца, закрывавший ефу, означал, что содержимому ее не вырваться наружу. А «содержимым» этим, как увидел Захария в следующее мгновение, была женщина. Ангел прямо пояснил пророку, что она есть само нечестие. Соответствующее евр. слово подразумевало все виды гражданского, этического, религиозного зла.
Вероятно, женщина попыталась вырваться из своего «заключения», но Ангел столкнул ее назад. Символическое значение как видения в целом, так и действий, совершавшихся в процессе его перед взором Захарии, в том, что не только заслуженное наказание ожидает нечестивых в Израиле, но и нечестие как таковое будет удалено из его пределов.
в. Ефу уносят крылатые женщины (5:9-11)
Зах. 5:9-11. Две крылатые женщины, появляющиеся перед взором Захарии, способны были к длительному полету (как аисты, известные тем, что преодолевают без отдыха значительные расстояния) и к очень быстрому передвижению (и ветер был в крыльях их). Они подняли ефу и понесли ее в землю Сеннаар, т. е. в Вавилонию – место не только недавней ссылки Израиля, но и центр древнего и будущего идолопоклонства и всяческого богоборчества (Быт. 11:2; Откр. 17:3-5). Увиденное Захарией перекликается с тем, о чем читаем в книге Откровение (толкование на Откр. 17-18).
Разные взгляды высказывают богословы по поводу двух «крылатых женщин». По мнению одних, они представляли бесовские силы, стремившиеся защитить нечестие («женщину в ефе») и сохранить его (ее) в Вавилоне как объект поклонения. Другие, напротив, видят в крылатых женщинах Божиих ангелов, посланных избавить от нечестия Израиля.
Так или иначе, «коллективный грех» Израиля, ассоциировавшийся с идолопоклонством, будет, следовало из откровения Захарии, удален из его земли. Фраза о том, что в Вавилоне для нечестия будет «устроен дом» (стих 11), очевидно, предполагает, что в Вавилоне будет возведено капище для идола зла. Возвращение «нечестия идолопоклонства» в место его возникновения тоже, вероятно, символично: Вавилон сделается местом совершения последнего суда над ним как над центром и символом богоборчества (Откр. 17-18). Удаление же этого зла из Израиля приготовит путь Иисусу Христу, Который возвратится на землю, чтобы править ею из Иерусалима 1000 лет.
6. ВИДЕНИЕ ЛЕТЯЩЕГО СВИТКА (5:1-4)
Зах. 5:1-2. В новом его видении духовному взору Захарии предстал огромных размеров (примерно 9 метров в длину и 4 с половиной метра в ширину) свиток, который летел. Он не был свернут и, вероятно, выглядел наподобие гигантской простыни – так что написанное на нем с обеих сторон легко было прочесть (5:3). Трудно сказать, случайно или нет, размеры «свитка» соответствовали таковым скинии. Если не случайно, то, может быть, это должно было свидетельствовать о том, что проклятие (суд) за грех
«состояло» в некоей гармоничной связи со священным присутствием Бога в среде Израиля. Парение свитка, возможно, содействовало осуществлению его «функций»: быстрому «вхождению» в дома воров и клятвопреступников и совершению суда над ними.
Зах. 5:3-4. Свиток с письменами на обеих сторонах его напоминает о двух скрижалях с десятью заповедями закона, начертанными на них (Исх. 32:15). Примечательно и, думается, не случайно проклятие, «написанное» на свитке, направлено было против нарушителей тех двух заповедей, которые записаны были посредине каждой из скрижалей Моисея.
Это восьмая заповедь, предостерегающая против воровства (Исх. 20:15; «тать» (стих 4) значит «вор»), и третья заповедь, запрещающая клясться ложно (произнесение Божьего имени напрасно (Исх. 20:7) приравнивалось этому преступлению; сравните 5:3 с 5:4, где сказано о клянущемся Божьим именем ложно). То обстоятельство, что «объекты проклятия», указанные в свитке, подразумеваются «в центре» каждой из скрижалей Моисея, возможно, говорит о том, что они (нарушители заповедей, указанных в свитке), представляли всех вообще нарушителей закона.
7. ВИДЕНИЕ ЖЕНЩИНЫ В ЕФЕ (5:5-11)
а. Появление ефы (5:5-6)
Зах. 5:5-6. Вероятно, за видением шестым (летящего свитка) снова последовал некоторый перерыв в состоянии пророческого созерцания у Захарии: Ангел опять «удалился» от него, но вот возвратился со словами: подними еще глаза твои (стих 5). На этот раз духовному взору пророка предстала ефа (так называлась у евреев самая большая мера сыпучих тел; Захария, вероятно, увидел нечто вроде корзины, или сосуда, вмещавшего ефу).
Евр. слово, переданное по-русски как образ, подразумевает, что ефа в видении Захарии символизировала нечто бытующее по всей земле израильской. Уже в греческой и сирийской версиях Книги Пророка Захарии тут поставлено было слово «нечестие» (ефа явилась Захарии как образ нечестия, бытовавшего во всем израильском сообществе; из дальнейшего текста явствует правомочность такой «расшифровки»). Но почему в качестве символа зла, нечестия, избрана была корзина (или сосуд) для измерения сыпучих тел?
Очевидно потому, что именно она ассоциировалась с процветавшими в стране обманом, жульничеством при совершении торговых операций (Ам. 8:5). Стремление нажиться любой ценой сделалось бичом и в сообществе иудеев, возвратившихся из Вавилонии (Неем. 5:1-13; также Мал. 3:8-9). Самый образ ефы как наибольшей меры, по-видимому, свидетельствовал в этом контексте, что мера грехов нераскаянных грешников переполнилась. Очевидна связь этого видения с предыдущим, из которого следует, что ворующие и клянущиеся ложно уже навлекли на себя проклятие. Однако из дальнейшего текста явствует, что образ нечестия в видении Захарии объемлет не только этот «узкий круг» грешников.
б. Женщина в ефе (5:7-8)
Зах. 5:7-8. Очевидно, кусок свинца, закрывавший ефу, означал, что содержимому ее не вырваться наружу. А «содержимым» этим, как увидел Захария в следующее мгновение, была женщина. Ангел прямо пояснил пророку, что она есть само нечестие. Соответствующее евр. слово подразумевало все виды гражданского, этического, религиозного зла.
Вероятно, женщина попыталась вырваться из своего «заключения», но Ангел столкнул ее назад. Символическое значение как видения в целом, так и действий, совершавшихся в процессе его перед взором Захарии, в том, что не только заслуженное наказание ожидает нечестивых в Израиле, но и нечестие как таковое будет удалено из его пределов.
в. Ефу уносят крылатые женщины (5:9-11)
Зах. 5:9-11. Две крылатые женщины, появляющиеся перед взором Захарии, способны были к длительному полету (как аисты, известные тем, что преодолевают без отдыха значительные расстояния) и к очень быстрому передвижению (и ветер был в крыльях их). Они подняли ефу и понесли ее в землю Сеннаар, т. е. в Вавилонию – место не только недавней ссылки Израиля, но и центр древнего и будущего идолопоклонства и всяческого богоборчества (Быт. 11:2; Откр. 17:3-5). Увиденное Захарией перекликается с тем, о чем читаем в книге Откровение (толкование на Откр. 17-18).
Разные взгляды высказывают богословы по поводу двух «крылатых женщин». По мнению одних, они представляли бесовские силы, стремившиеся защитить нечестие («женщину в ефе») и сохранить его (ее) в Вавилоне как объект поклонения. Другие, напротив, видят в крылатых женщинах Божиих ангелов, посланных избавить от нечестия Израиля.
Так или иначе, «коллективный грех» Израиля, ассоциировавшийся с идолопоклонством, будет, следовало из откровения Захарии, удален из его земли. Фраза о том, что в Вавилоне для нечестия будет «устроен дом» (стих 11), очевидно, предполагает, что в Вавилоне будет возведено капище для идола зла. Возвращение «нечестия идолопоклонства» в место его возникновения тоже, вероятно, символично: Вавилон сделается местом совершения последнего суда над ним как над центром и символом богоборчества (Откр. 17-18). Удаление же этого зла из Израиля приготовит путь Иисусу Христу, Который возвратится на землю, чтобы править ею из Иерусалима 1000 лет.