Павел и Варнава отправились в Иконию, находившуюся приблизительно в 145 километрах от Антиохии Писидийской. Это был очень старый город и даже считался древнее Дамаска. В стародавние времена был в этом городе царь Нанак и поговорка "со времен царя Нанака"означала "от сотворения мира". Как обычно они начали проповедовать в синагоге, и их проповедь имела успех; но завистливые иудеи натравили на них толпу, и вновь пришлось Павлу и Варнаве идти дальше.
Следует отметить, что Павел и Варнава все более рисковали своей жизнью. В Иконии им опять-таки грозила расправа самосудом. Чем дальше шли Павел и Варнава, тем дальше уходили они от цивилизации. В цивилизованных городах по крайней мере жизнь их была в безопасности, потому что римская администрация поддерживала порядок; но за их пределами Павлу и Варнаве всегда угрожал самосуд толпы фригийцев, подстрекаемой иудеями. Они же оба были мужественные. А мужество всегда необходимо христианину.
В ЛИСТРЕ ИХ ПРИНЯЛИ ЗА БОГОВ (Деян. 14, 8-18)
В Листре с Павлом и Варнавою произошел странный случай. Объяснение тому, что их приняли за языческих богов, находится в истории Ликаонии. Народ, живший в окрестностях Листры, верил в предание, что однажды Зевс и Гермес в личинах явились на землю. Никто на земле не принял их в дом, и лишь один старик-крестьянин Филемон с женой Бавкией угостили их. За это боги высекли все население, кроме Филемона и Бавкии, которые стали стражами великолепного храма, а когда они умерли – боги обратили их в два больших дерева. Поэтому, когда Павел вылечил больного, жители Листры решили не повторить тогдашней ошибки. Варнава был человеком благородной осанки, и они приняли его за Зевса – царя богов. Гермес был вестником богов, и, так как Павел был оратором, они приняли его за Гермеса.
Этот отрывок представляет особый интерес, потому что мы видим здесь, как Павел обращался к язычникам, не имевшим представления об иудейской традиции и истории, на которые он мог бы ссылаться. Обращаясь к ним, он начинает говорить о природе и мироздании, а потом переходит к Богу, Творцу вселенной. Он начинает о сегодняшнем и насущном, и переходит к будущему и небесному. Важно помнить, что мироздание – облечение Бога Живого. Говорят, что однажды во время плавания в Средиземном море, в свите Наполеона говорили о Боге. Они дошли до того, что отрицали Его вовсе. Наполеон молчал, но потом он поднял руку и указал на море и на небо. "Господа, – произнес он, – кто сотворил все это?".
МУЖЕСТВО ПАВЛА (Деян. 14, 19-20)
Среди всех этих волнений в Листру прибыли некоторые Иудеи. Они сознательно следовали за Павлом и Варнавой, Чтобы разрушать содеянное ими, и натравляли на них народ.
Листра была римской колонией; но она была на окраине однако, увидев, что они наделали, они испугались поэтому они и вытащили Павла за город, считая его убитым. Они испугались карающей руки римского правосудия и постарались избавиться от его тела, дабы избежать последствий.
Необычайным является мужество Павла. Когда он пришел в себя, он сразу же направился в город, в котором его уже однажды побили камнями. Ведь и Джон Уэсли советовал: "Всегда смотри толпе в лицо". Как поступить мужественнее, чем отправится назад к тем, кто пытался убить тебя? Такой поступок окажет больше воздействия на людей, чем сотни проповедей. Люди неизбежно должны были задать себе вопрос: откуда человек берет силы поступать так.
УКРЕПЛЕНИЕ ЦЕРКВИ (Деян. 14, 21-28)
Этот отрывок ярко характеризует Павла в трех аспектах:
1) Он крайне честен с людьми, решившими стать христианами. Он ясно поучал, что многими скорбями надлежит нам войти в Царствие Божие. Он не обещал им легкого пути, а руководился принципом, что Христос явился "не для того, чтобы облегчить жизнь верующих, а чтобы возвеличить их".
2) На своем обратном пути Павел совершал рукоположение на пресвитерское служение во всех небольших общинах новообращенных христиан. Он ясно продемонстрировал свою убежденность в том, что христиане должны жить в братстве. Как один из отцов Церкви сказал: "Никто не может назвать Бога Отцом, не имея Церкву за матерью". А Джон Уэсли выразился так: "Никто сам по себе не вознесся на небо; ему придется или найти собратьев или привлечь других ко Христу". Павел с самого начала своей миссии не только приводил отдельных людей ко Христу, но и основал христианские поместные церкви.
3) Павел и Варнава знали, что они достигли этого не своими силами. Они прославляли Бога, что Он совершил через них. Они смотрели на себя лишь как на соработников у Бога. После крупной победы при Азенкуре, король Генрих запретил сочинять какие-либо оды и указал, чтобы все воздавали славу за эту победу только Богу. Мы лишь тогда начинаем осознавать истинный дух христианского служения, когда будем помышлять не о своей славе, а станем служить в убеждении, что мы лишь орудие в руках Господа Бога.
ВОПРОС ИСТОРИЧЕСКОЙ ВАЖНОСТИ
Присоединение христиан из язычников вызвало в Церкви проблему, которая требовала решения. Мышление и традиции иудея сводились к тому, что он принадлежит к Избранному народу. Фактически, иудеи верили не только в то, что они особым образом принадлежат Богу, но даже в то, что Бог принадлежит исключительно им. Их проблема была следующая: должен ли язычник перед принятием в христианскую поместную общину соблюдать обрезание и закон Моисеев? Другими словами, должен ли язычник до принятия христианства стать сперва иудеем? Или же может верующий язычник приобщиться непосредственно к Церкви Христовой?
Если бы даже этот вопрос и был решен, встала бы неизбежно другая проблема. Правоверный иудей не мог общаться с язычником. Он не мог ни принять его в гости, ни пойти к нему. Он не стал бы, поскольку это было возможно, вступать с ним в деловые соглашения. Если даже язычники и были бы допущены в поместную церковь, то насколько дозволено иудею общаться с неиудеем в общественной жизни церкви?
Эти проблемы требовали немедленного решения. Но, в конечном счете, Церковь пришла к заключению, что между иудеями и язычниками не должно быть никакого различия. В Деян. 15 рассказывается об Иерусалимском соборе, решение которого явилось хартией вольностей для верующих из язычников.
В ИКОНИИ (Деян. 14, 1-7)
Павел и Варнава отправились в Иконию, находившуюся приблизительно в 145 километрах от Антиохии Писидийской. Это был очень старый город и даже считался древнее Дамаска. В стародавние времена был в этом городе царь Нанак и поговорка "со времен царя Нанака"означала "от сотворения мира". Как обычно они начали проповедовать в синагоге, и их проповедь имела успех; но завистливые иудеи натравили на них толпу, и вновь пришлось Павлу и Варнаве идти дальше.
Следует отметить, что Павел и Варнава все более рисковали своей жизнью. В Иконии им опять-таки грозила расправа самосудом. Чем дальше шли Павел и Варнава, тем дальше уходили они от цивилизации. В цивилизованных городах по крайней мере жизнь их была в безопасности, потому что римская администрация поддерживала порядок; но за их пределами Павлу и Варнаве всегда угрожал самосуд толпы фригийцев, подстрекаемой иудеями. Они же оба были мужественные. А мужество всегда необходимо христианину.
В ЛИСТРЕ ИХ ПРИНЯЛИ ЗА БОГОВ (Деян. 14, 8-18)
В Листре с Павлом и Варнавою произошел странный случай. Объяснение тому, что их приняли за языческих богов, находится в истории Ликаонии. Народ, живший в окрестностях Листры, верил в предание, что однажды Зевс и Гермес в личинах явились на землю. Никто на земле не принял их в дом, и лишь один старик-крестьянин Филемон с женой Бавкией угостили их. За это боги высекли все население, кроме Филемона и Бавкии, которые стали стражами великолепного храма, а когда они умерли – боги обратили их в два больших дерева. Поэтому, когда Павел вылечил больного, жители Листры решили не повторить тогдашней ошибки. Варнава был человеком благородной осанки, и они приняли его за Зевса – царя богов. Гермес был вестником богов, и, так как Павел был оратором, они приняли его за Гермеса.
Этот отрывок представляет особый интерес, потому что мы видим здесь, как Павел обращался к язычникам, не имевшим представления об иудейской традиции и истории, на которые он мог бы ссылаться. Обращаясь к ним, он начинает говорить о природе и мироздании, а потом переходит к Богу, Творцу вселенной. Он начинает о сегодняшнем и насущном, и переходит к будущему и небесному. Важно помнить, что мироздание – облечение Бога Живого. Говорят, что однажды во время плавания в Средиземном море, в свите Наполеона говорили о Боге. Они дошли до того, что отрицали Его вовсе. Наполеон молчал, но потом он поднял руку и указал на море и на небо. "Господа, – произнес он, – кто сотворил все это?".
МУЖЕСТВО ПАВЛА (Деян. 14, 19-20)
Среди всех этих волнений в Листру прибыли некоторые Иудеи. Они сознательно следовали за Павлом и Варнавой, Чтобы разрушать содеянное ими, и натравляли на них народ.
Листра была римской колонией; но она была на окраине однако, увидев, что они наделали, они испугались поэтому они и вытащили Павла за город, считая его убитым. Они испугались карающей руки римского правосудия и постарались избавиться от его тела, дабы избежать последствий.
Необычайным является мужество Павла. Когда он пришел в себя, он сразу же направился в город, в котором его уже однажды побили камнями. Ведь и Джон Уэсли советовал: "Всегда смотри толпе в лицо". Как поступить мужественнее, чем отправится назад к тем, кто пытался убить тебя? Такой поступок окажет больше воздействия на людей, чем сотни проповедей. Люди неизбежно должны были задать себе вопрос: откуда человек берет силы поступать так.
УКРЕПЛЕНИЕ ЦЕРКВИ (Деян. 14, 21-28)
Этот отрывок ярко характеризует Павла в трех аспектах:
1) Он крайне честен с людьми, решившими стать христианами. Он ясно поучал, что многими скорбями надлежит нам войти в Царствие Божие. Он не обещал им легкого пути, а руководился принципом, что Христос явился "не для того, чтобы облегчить жизнь верующих, а чтобы возвеличить их".
2) На своем обратном пути Павел совершал рукоположение на пресвитерское служение во всех небольших общинах новообращенных христиан. Он ясно продемонстрировал свою убежденность в том, что христиане должны жить в братстве. Как один из отцов Церкви сказал: "Никто не может назвать Бога Отцом, не имея Церкву за матерью". А Джон Уэсли выразился так: "Никто сам по себе не вознесся на небо; ему придется или найти собратьев или привлечь других ко Христу". Павел с самого начала своей миссии не только приводил отдельных людей ко Христу, но и основал христианские поместные церкви.
3) Павел и Варнава знали, что они достигли этого не своими силами. Они прославляли Бога, что Он совершил через них. Они смотрели на себя лишь как на соработников у Бога. После крупной победы при Азенкуре, король Генрих запретил сочинять какие-либо оды и указал, чтобы все воздавали славу за эту победу только Богу. Мы лишь тогда начинаем осознавать истинный дух христианского служения, когда будем помышлять не о своей славе, а станем служить в убеждении, что мы лишь орудие в руках Господа Бога.
ВОПРОС ИСТОРИЧЕСКОЙ ВАЖНОСТИ
Присоединение христиан из язычников вызвало в Церкви проблему, которая требовала решения. Мышление и традиции иудея сводились к тому, что он принадлежит к Избранному народу. Фактически, иудеи верили не только в то, что они особым образом принадлежат Богу, но даже в то, что Бог принадлежит исключительно им. Их проблема была следующая: должен ли язычник перед принятием в христианскую поместную общину соблюдать обрезание и закон Моисеев? Другими словами, должен ли язычник до принятия христианства стать сперва иудеем? Или же может верующий язычник приобщиться непосредственно к Церкви Христовой?
Если бы даже этот вопрос и был решен, встала бы неизбежно другая проблема. Правоверный иудей не мог общаться с язычником. Он не мог ни принять его в гости, ни пойти к нему. Он не стал бы, поскольку это было возможно, вступать с ним в деловые соглашения. Если даже язычники и были бы допущены в поместную церковь, то насколько дозволено иудею общаться с неиудеем в общественной жизни церкви?
Эти проблемы требовали немедленного решения. Но, в конечном счете, Церковь пришла к заключению, что между иудеями и язычниками не должно быть никакого различия. В Деян. 15 рассказывается об Иерусалимском соборе, решение которого явилось хартией вольностей для верующих из язычников.