Плачет сердце моё, скорбя по Моаву, все спасаться бегут в Сигор и Эглу, люди плачут на горной дороге в Лухит и на дороге в Хоронаим.
„Я буду плакать вместе с людьми Иазера и Севама над уничтоженным виноградником. Я буду плакать с людьми Есевона и Елеала, оставшимися без урожая, не будет больше ни плодов, ни радостных песен.
И Я печалюсь о Моаве, за Кирхарешет горько Мне.
Я видел тот ужас и полон страха, от него боль, как муки роженицы. Всё, что я вижу, внушает мне страх, всё, что я слышу, повергает в дрожь.
И я говорю: „Не смотрите на меня, дайте мне выплакаться, не торопитесь утешить в этой беде".
Если бы голова моя была полна воды, и стали бы глаза мои фонтаном слез, я бы оплакивал и день и ночь погибший мой народ.
Оплакивать Я буду горы, петь песни похоронные полям, поскольку всё живое в них исчезло, не видно путников, не слышно блеяния овец, все птицы улетели, зверь ушёл.
Всё моё тело сотряслось, когда я услышал рассказ. И громко я засвистел. Ослабли кости мои и я стоял, содрогаясь. Но терпеливо я буду ждать день разрушения, когда враг нагрянет на народ.