22:15-22 Римская система налогообложения (см.: Мк 12:13-17; Лк 20:20-26). Три вопроса оппонентов Иисуса были направлены на то, чтобы устроить Ему ловушку и использовать Его слова против Него самого. Первый касается римской подати, которая яростно отвергалась иудеями как знак политического давления со стороны властей. Около четверти века до этого, было поднято восстание против этих поборов; его возглавил галилейский вождь Иуда (Деян 5:37), который вдохновил своим патриотизмом партию зилотов. Это был коварный вопрос: поддерживать уплату римских налогов было проявлением отсутствия патриотизма, а выступать против этого было опасно с политической точки зрения (особенно для популярного вождя из Галилеи).
Заставив показать монету (динарий), Иисус разоблачил их как лицемеров, поскольку иудеи-патриоты не должны были носить с собой такие монеты с изображением «языческого» императора и надписью на ней с титулом «Сын Божий». Если они пользовались монетой кесаря, до должны были и платить ему подать!
Таким образом, Иисус решительно отстранился от позиции зилотов и показал, что лояльность по отношению к языческой власти не является несовместимой с верностью Богу. Он не сказал, как должно поступать, когда сталкиваются два эти долга.
22:23-33 Воскресение (см.: Мк 12:18; 18-27; Лк 20:27-40). В отличие от фарисеев, которые инициировали этот последний тест, саддукеи не верили в жизнь после смерти, поскольку об этом не было написано в Пятикнижии Моисея, единственные Писания, которые они признавали. Они представляли себе, что в этой сфере учение Иисуса будет выглядеть в смешном свете. Их «вопрос» основывался на законе левирата из Втор 25:5,6, но не выглядел серьезным; это была просто попытка выставить на посмешище эту новоиспеченную богословскую идею о воскресении из мертвых. Вместе с тем это был и сугубо практический вопрос о пастырской опеке для тех, кто вступал в брак более одного раза.
Ответ Иисуса был двояким. На конкретный вопрос он отвечал (30), что жизнь по воскресении из мертвых не просто продолжение земной жизни. Его слова иногда истолковывают так, как будто жизнь на Небе менее счастливая, чем жизнь в браке на Земле. Но, напротив, это более богатая во всех отношениях жизнь. Брак принадлежит исключительно земной жизни, когда есть необходимость продолжать свой род. Но воскресшие к вечной жизни, подобно ангелам, могут продолжать радоваться отношениям любви беспредельно и без ревности, которая свойственна брачным узам.
Отвечая на более фундаментальный вопрос о воскресении мертвых, Иисус опирается на веру саддукеев в Писания, на книги Моисея (31,32). Ибо Бог, называя Себя Богом патриархов, которые давно умерли (Исх 3:6), подразумевает существование непрерывных взаимоотношений; завет-договор Бога со Своим народом не расторгается смертью.
22:34-40 Наибольшая из заповедей (см.: Мк 12:28-31; ср.: Лк 10:25-27). На второй важный вопрос фарисеев Иисус дает важный ответ. Но это все еще было продолжением испытания, поскольку менее осторожный ответ позволил бы обвинить Иисуса в попытке «нарушить закон или пророков» (5:17). В раввинистических спорах на этические темы фигурировали как текст из Втор 6:5, так из Лев 19:18, но объединить их в качестве основания, на котором утверждается весь закон и пророки (ср.: 7:12 с другим выводом), было блестящей идеей. Сосредоточение внимания на этих двух из Десяти заповедей (обязанность перед Богом и обязанность перед своим ближним) служит нравственным ориентиром для всей нашей жизни; вывод о том, что в основе всех обязательств лежит любовь, придает особое звучание требованию исполнять закон Божий.
22:41-46 «Сын Давидов?» (см.: Мк 12:35-37; Лк 20:41-44). Здесь Иисус снова берет инициативу на Себя, выступая против фарисеев. Его вопрос звучит наподобие классического богословского вопроса: является ли Сын Давидов законным титулом для Мессии? Но Он Сам неоднократно возвышал Себя через этот титул (наиболее открыто и демонстративно это видно из 21:9,15,16, где Он отчетливо отвечает на этот, хотя и провокационный, вопрос).
Сын Давидов – распространенный мессианский титул, который не только нередко встречается в Мф., но и лежит в основе представления Иисуса как Мессии в гл 1. Вряд ли можно представить себе, что эти стихи должны опровергнуть все сказанное ранее в этом плане. Скорее речь идет о том, что Мессия больше, чем просто сын Давида, о чем говорится в Пс 109:1. Этот же текст снова используется в 26:64 для подтверждения сверхчеловеческой власти Иисуса.
Здесь снова Иисус предостерегает народ против традиционного понимания Его служения. Вместо того чтобы воцариться в Иерусалиме, подобно Давиду, Он должен был быть вскоре отвергнут Своим народом. Но даже потом, на кресте, Его в конце концов признают не как сына Давидова (этот титул не появляется снова), а как «Сына Божия» (27:54)
Примечание. Ст. 43 В основе этого аргумента – вера в то, что Давид был автором Пс 109 и что он говорил о грядущем Мессии. В настоящее время обе эти посылки оспариваются большинством исследователей Ветхого Завета, но во времена Иисуса принимались как само собой разумеющееся.
22:15-22 Римская система налогообложения (см.: Мк 12:13-17; Лк 20:20-26). Три вопроса оппонентов Иисуса были направлены на то, чтобы устроить Ему ловушку и использовать Его слова против Него самого. Первый касается римской подати, которая яростно отвергалась иудеями как знак политического давления со стороны властей. Около четверти века до этого, было поднято восстание против этих поборов; его возглавил галилейский вождь Иуда (Деян 5:37), который вдохновил своим патриотизмом партию зилотов. Это был коварный вопрос: поддерживать уплату римских налогов было проявлением отсутствия патриотизма, а выступать против этого было опасно с политической точки зрения (особенно для популярного вождя из Галилеи).
Заставив показать монету (динарий), Иисус разоблачил их как лицемеров, поскольку иудеи-патриоты не должны были носить с собой такие монеты с изображением «языческого» императора и надписью на ней с титулом «Сын Божий». Если они пользовались монетой кесаря, до должны были и платить ему подать!
Таким образом, Иисус решительно отстранился от позиции зилотов и показал, что лояльность по отношению к языческой власти не является несовместимой с верностью Богу. Он не сказал, как должно поступать, когда сталкиваются два эти долга.
22:23-33 Воскресение (см.: Мк 12:18; 18-27; Лк 20:27-40). В отличие от фарисеев, которые инициировали этот последний тест, саддукеи не верили в жизнь после смерти, поскольку об этом не было написано в Пятикнижии Моисея, единственные Писания, которые они признавали. Они представляли себе, что в этой сфере учение Иисуса будет выглядеть в смешном свете. Их «вопрос» основывался на законе левирата из Втор 25:5,6, но не выглядел серьезным; это была просто попытка выставить на посмешище эту новоиспеченную богословскую идею о воскресении из мертвых. Вместе с тем это был и сугубо практический вопрос о пастырской опеке для тех, кто вступал в брак более одного раза.
Ответ Иисуса был двояким. На конкретный вопрос он отвечал (30), что жизнь по воскресении из мертвых не просто продолжение земной жизни. Его слова иногда истолковывают так, как будто жизнь на Небе менее счастливая, чем жизнь в браке на Земле. Но, напротив, это более богатая во всех отношениях жизнь. Брак принадлежит исключительно земной жизни, когда есть необходимость продолжать свой род. Но воскресшие к вечной жизни, подобно ангелам, могут продолжать радоваться отношениям любви беспредельно и без ревности, которая свойственна брачным узам.
Отвечая на более фундаментальный вопрос о воскресении мертвых, Иисус опирается на веру саддукеев в Писания, на книги Моисея (31,32). Ибо Бог, называя Себя Богом патриархов, которые давно умерли (Исх 3:6), подразумевает существование непрерывных взаимоотношений; завет-договор Бога со Своим народом не расторгается смертью.
22:34-40 Наибольшая из заповедей (см.: Мк 12:28-31; ср.: Лк 10:25-27). На второй важный вопрос фарисеев Иисус дает важный ответ. Но это все еще было продолжением испытания, поскольку менее осторожный ответ позволил бы обвинить Иисуса в попытке «нарушить закон или пророков» (5:17). В раввинистических спорах на этические темы фигурировали как текст из Втор 6:5, так из Лев 19:18, но объединить их в качестве основания, на котором утверждается весь закон и пророки (ср.: 7:12 с другим выводом), было блестящей идеей. Сосредоточение внимания на этих двух из Десяти заповедей (обязанность перед Богом и обязанность перед своим ближним) служит нравственным ориентиром для всей нашей жизни; вывод о том, что в основе всех обязательств лежит любовь, придает особое звучание требованию исполнять закон Божий.
22:41-46 «Сын Давидов?» (см.: Мк 12:35-37; Лк 20:41-44). Здесь Иисус снова берет инициативу на Себя, выступая против фарисеев. Его вопрос звучит наподобие классического богословского вопроса: является ли Сын Давидов законным титулом для Мессии? Но Он Сам неоднократно возвышал Себя через этот титул (наиболее открыто и демонстративно это видно из 21:9,15,16, где Он отчетливо отвечает на этот, хотя и провокационный, вопрос).
Сын Давидов – распространенный мессианский титул, который не только нередко встречается в Мф., но и лежит в основе представления Иисуса как Мессии в гл 1. Вряд ли можно представить себе, что эти стихи должны опровергнуть все сказанное ранее в этом плане. Скорее речь идет о том, что Мессия больше, чем просто сын Давида, о чем говорится в Пс 109:1. Этот же текст снова используется в 26:64 для подтверждения сверхчеловеческой власти Иисуса.
Здесь снова Иисус предостерегает народ против традиционного понимания Его служения. Вместо того чтобы воцариться в Иерусалиме, подобно Давиду, Он должен был быть вскоре отвергнут Своим народом. Но даже потом, на кресте, Его в конце концов признают не как сына Давидова (этот титул не появляется снова), а как «Сына Божия» (27:54)
Примечание. Ст. 43 В основе этого аргумента – вера в то, что Давид был автором Пс 109 и что он говорил о грядущем Мессии. В настоящее время обе эти посылки оспариваются большинством исследователей Ветхого Завета, но во времена Иисуса принимались как само собой разумеющееся.