Будучи распространенными и жизненно важными продуктами, зерно и выпекаемый из него хлеб служат богатым источником библейских образов, во многих случаях связанных с благословением, провидением, судом и жертвоприношением. Распространенность и одновременно значение зерна явствует из той роли, которую оно играло в жертвенных богослужениях Израиля. Как часть ритуала посвящения в священство Аарона Бог повелел Моисею ежедневно в течение семи дней сжигать на жертвеннике хлебное приношение (Исход 29:37-41). Связанные с зерном приношения также играли значительную роль в жизни каждого израильтянина: в начале жатвы в качестве одного из приношений первых плодов надо было потрясать первый сноп пред Господом в благодарность за полученный урожай (Левит 23:10-11).
Зерно в виде богатого урожая служило также образом благословения. Когда престарелый Исаак благословлял Иакова, он пожелал сыну богатства земли, а конкретно – «множество хлеба и вина» (Бытие 27:28). Также и в последнем благословении колен Израиля Моисей изобразил Ханаанскую землю «обильной хлебом и вином» (Вт. 33:28). Выражая благодарность за богатый урожай, псалмопевец изображает обильные благословения Бога в виде долин, «покрытых хлебом» (Псалтирь 64:14).
В этих случаях урожай зерна служит метафорой великого множества благословений, которые Бог дает от земли. Но в условиях голода и нужды образ становится еще более выразительным. Когда благословений мало, а нужда большая, зерновые продукты рассматриваются как проявление особой Божьей заботы. Говоря о сорока годах странствия Израиля по пустыне, псалмопевец называет посланную Богом спасительную манну «хлебом небесным» (Псалтирь 77:24).
Самые яркие, пожалуй, примеры образа зерна как Божьего провидения мы видим в ветхозаветном рассказе об Иосифе, где значительное место занимает тема Божьего провидения и обеспечения семьи Иакова. Этот образ неоднократно появляется по ходу рассказа, в одних случаях как завуалированное свидетельство Божьей заботы, в других – просто как аллегория. Например, в аллегорическом смысле поля с зерновыми культурами фигурируют в нескольких пророческих снах, имеющих решающее значение во всей этой истории. Сон Иосифа, в котором снопы его братьев поклонились его собственному снопу (Бытие 37:7-8), со всей очевидностью можно было истолковать в том смысле, что снопы служат обозначением вяжущих их людей. Именно так поняли сон его братья. Равным образом, при истолковании сна фараона, в котором семь тощих колосьев пожирают семь тучных (Бытие 41:5-7), Иосиф связал этот образ с определенными событиями – семью годами благоденствия, за которыми последуют семь лет голода (Бытие 41:26-27).
Но более отчетливо образ зерна как провидения проявляется в повествовательной части рассказа. Истолкование сна с колосьями предоставляет возможность для освобождения Иосифа из темницы и получения им властных полномочий, а также для предупреждения о грядущем голоде (Бытие 41:27,40); создание запасов зерна и его распределение становится центром внимания Иосифа (Бытие 41:40,56); продажа зерна дает Иосифу возможность встретиться в Египте с братьями, которые поклонились ему, как и предвещал его сон (Бытие 42:6). Более того, именно благодаря предоставленному зерну Иосиф спасает семью от голода и в конечном счете переселяет ее в плодородную землю Гесем. Иосиф сам сказал, что все произошедшее – часть Божьего плана по спасению людей от голода (Бытие 50:20). Следовательно, образ зерна делает Божье провидение одной из основных тем рассказа. Бог позаботился не только о Египте и семье Иакова, но и о будущем народе Израиля, который будет жить и разрастаться в Египте, как Бог обещал Иакову (Бытие 46:3).
В той же мере, в какой наличие зерна свидетельствует о щедром Божьем обеспечении, его отсутствие свидетельствует о смене Божьего благословения судом. В заявлении о Божьем суде над идолопоклонническим Израилем пророк Осия сравнивает поклонение идолам со стеблями без колосьев – с обильным урожаем, не приносящим ничего (Осия 8:7). В том же смысле сбор урожая часто служит в Библии образом суда. Иов рассматривает смерть как неизбежный суд над нечестивыми, которые, «как верхушки колосьев, срезываются» (Иов 24:24). В связи с обещанием Бога о наказании Израиля пленом за его бунт Исаия сравнивает грядущий суд с работой жнеца. Большинство погибнет, но останутся несобранные колосья – остаток, который придет к покаянию и вернется к Богу (Исаия 17:5-7).
В Новом Завете образ зерна вызывает несколько иные ассоциации. В притче Иисуса о сеятеле центр внимания смещается от сбора урожая к характеру роста посеянного семени. На доброй почве семена вырастают и приносят плоды (От Марка 4:8). Здесь, как и в притче о постепенном возрастании (От Марка 4:26-29), рост зерна символизирует огромный потенциал создающегося Царства Божьего. Вместе с тем, сопутствующий образ колосьев, срезаемых в грядущей жатве (во время суда) уходит на задний план, уступая первое место неотложной заботе о взращивании урожая.
В Евангелии от Иоанна Иисус использует образ зерна для объяснения цели и смысла Своей приближающейся смерти: «Если пшеничное зерно, падши в землю, не умрет, то останется одно; а если умрет, то принесет много плода» (От Иоанна 12:24). Здесь Иисус пользуется образом зерна для демонстрации парадокса рождения жизни из смерти. Как и при севе пшеницы, смерть Иисуса была необходимой для появления новой жизни с избытком. Хотя мысль о суде здесь, возможно, отсутствует, тем не менее в данном контексте образ выглядит многогранным. В образе зерна, умирающего, чтобы произвести новую жизнь, выражается идея не только о целенаправленной жертве, но также о щедрых Божьих благословениях и верности в обеспечении тех, кого Он любит.
См. также: ВИНО, ЗЕМЛЕДЕЛИЕ, М0Л0ТЬБА, ПИЩА, ПОДБИРАНИЕ ОСТАТКОВ УРОЖАЯ, ПШЕНИЦА, ХЛЕБ.