Тело – крайне важный и многогранный образ в Библии. Человеческие представления о теле, хотя и отличаются определенным постоянством, в то же время строятся на умонастроениях, бытующих в том или ином обществе. Идеал красоты, например, в разных культурах бывает разным. И сам по себе образ тела обычно тесно связан с определенным мировоззрением, в котором тело человека рассматривается как своего рода миниатюрная модель всего мироздания. В особых признаках, по которым та или иная культура определяет значимость человеческого тела, от цвета кожи до одежды и цвета волос, выражается его общественная значимость. Наиболее уязвимые для проникновения вредоносного воздействия части тела – глаза, уши, рот, гениталии – необходимо оберегать от загрязнения точно так же, как вход в порт заграждается и охраняется установленными перед ним преградами. Иисус развенчал взгляды фарисеев на тело, основанные на законах чистоты, согласно которым надо тщательно следить за тем, что проникает в тело через рот. Он заявил: «Ничто, входящее в человека извне, не может осквернить его; но что исходит из него, то оскверняет человека». Ибо пища «не в сердце его входит, а в чрево, и выходит вон» (От Марка 7:15,19). Иисус говорил также о глазе как о «светильнике тела»: «Если око твое будет чисто, то и все тело твое будет светло; а если оно будет худо, то и тело твое будет темно» (От Луки 11:34).

Библия, особенно Ветхий Завет с содержащимися в нем рассказами об обрядовой чистоте, представляет собой своего рода учебник по антропологии. Об этих факторах надо помнить при рассмотрении библейских образов тела, но в ходе нашего дальнейшего исследования им не будет уделяться особого внимания. Эта статья посвящена, в первую очередь, образу тела как единого целого или органического соединения отдельных частей. Отдельные части сами по себе рассматриваются в других статьях.

Тело сотворенное и воспроизводящее творение. Первое человеческое тело появилось как творение Бога. Тело Адама было создано руками Божественного Горшечника, Который вдунул в него дыхание жизни. На фоне сотворенного порядка Адам представлял собой телесный образ живого Бога. Но это первое тело было также связано с землей, и данная связь находит тонкое выражение в созвучии еврейских слов ʾadam («человек») и ʾadama («земля») (Бытие 2:7). Земная природа тела подчеркивается затем в эпитафии: «Ибо прах ты, и в прах возвратишься» (Бытие 3:19). Хотя в Бытии не приводится описания внешнего вида первого человеческого тела, на еврейском языке его имя ассоциируется со словом ʾdm («красный»), то есть с порыжевшим цветом земли. Отличие человеческого тела от тела животных и тот факт, что человеку нет «подобного» среди животных, выделяет человеческое тело в сравнении с другими живыми существами (см., однако, Даниил 4:30; 5:20–21). Сотворение женщины из ребра мужчины служит образом телесного различия, основанного на равенстве. Взаимосвязь мужского и женского тел выражена в поэтическом отрывке:

Вот, это кость от костей моих и плоть от плоти моей;

она будет называться женою: ибо взята от мужа (Бытие 2:23).

Из одного человеческого тела было создано другое, и их различие одновременно с тесной связью выражается в данных им именах – ʾis («мужчина») и ʾissa («женщина»). Принадлежа к двум разным полам, они соединяются в «одну плоть». В брачном союзе тело Адама находит совершенное дополнение для себя в теле женщины. Вместе, как одна кость и плоть, плодясь и размножаясь, они образуют и создают сообщество людей (Бытие 1:28). В этом архетипе образа союза – мужчины и женщины как одной плоти – заложена идея о творческой силе, из которой создается и развивается человеческое общество. Из соединения этих двух тел появляются новые тела (ср. Бытие 15:4; 35:11; 2-я Царств 7:12), «плод чрева» (Михей 6:7). Автор Послания к евреям воспользовался образом потомков, исходящих из тел своих предков, для доказательства превосходства первосвященства Мелхиседека над Левиевым, «ибо он [Левий] был еще в чреслах отца, когда Мелхиседек встретил его [Авраама]» (К Евреям 7:10).

В утверждении Библии, что человеческое тело сотворено Богом, а не развилось случайно из низших форм жизни, или что оно не представляет собой побочный продукт любовных похождений или войн богов, выражается высокое понимание ценности тела. Оно создано трудом небесного Мастера, в нем выражается непостижимая и в то же время вполне осязаемая божественная мудрость, которая «не много умалила его пред ангелами» и увенчала его славой и честью (Псалтирь 8:6). Такое высокое понимание значения человеческого тела находит выражение в восхищении псалмопевца делами Творца. Тот, Кто сотворил вселенную, совершил не менее чудесную и непостижимую работу по формированию строения человека:

Ибо ты устроил внутренности мои, и соткал меня во чреве матери моей.

Славлю Тебя, потому что я дивно устроен.

Дивны дела Твои, и душа моя вполне сознает это.

Не сокрыты были от Тебя кости мои, когда я созидаем был в тайне,

образуем был во глубине утробы.

Зародыш мой видели очи Твои (Псалтирь 138:13-16; ср. Екклесиаст 11:5).

Свои страдания Иов выражает в форме трех метафор, в которых Бог показывается Создателем человеческого тела. Он предстает в виде горшечника, изготовляющего фигуры из глины, сыровара, а также портного или скорняка:

Твои руки трудились надо мною, и образовали всего меня кругом,

– и Ты губишь меня?

Вспомни, что Ты, как глину, обделал меня, и в прах обращаешь меня?

Не Ты ли вылил меня, как молоко, и, как творог, сгустил меня, кожею и плотию

одел меня, костями и жилами скрепил меня? (Иов 10:8-11).

Тело сотворил Бог, и оно сотворено для общения с Богом. Те, кто искренне ищет Бога, могут говорить: «Тебя от ранней зари ищу я; Тебя жаждет душа моя» (Псалтирь 62:2). Правильное отношение к Творцу, «страх Божий», «будет здравием для тела твоего и питанием для костей твоих» (Пр. 3:8; ср. Пр. 4:22). Полагающиеся на Творца наставляются не заботиться «для души вашей, что вам есть, ни для тела, во что одеться: душа больше пищи, и тело – одежды» (От Луки 12:22-23).

Положительные качества тела как Божьего творения в полной мере проявились в воплощении. Эту мысль ярко выразили Иоанн: «И Слово стало плотию и обитало с нами» (От Иоанна 1:14), – и автор Послания к евреям, приведший слова Иисуса при Его вхождении в мир: «Жертвы и приношения Ты не восхотел, но тело уготовал Мне» (К Евреям 10:5; ср. Псалтирь 39:7).

Тело прикрытое и обнаженное. Библия осуждает публичную демонстрацию наготы мужчины и женщины, за исключением их первобытного состояния в саду (Бытие 2:25). Необходимость прикрывать тело связывается с последствиями вкушения плода с дерева познания добра и зла: «И открылись глаза у них обоих, и узнали они, что наги, и сшили смоковные листья, и сделали себе опоясания» (Бытие 3:7). Публичная демонстрация наготы считалась постыдной и ассоциировалась с проявлением самолюбования, противоречащего изначальному совершенному состоянию (Бытие 3:9-11).

Человеческое тело нуждается также в защите от воздействия внешней среды (Исход 22:27), и такую защиту обеспечивает одежда. При приближении зимы (2-е Тимофею 4:21) Павел попросил Тимофея принести ему плащ из Троады (2-е Тимофею 4:13). Ему приходилось бывать «на стуже и в наготе» (2-е Коринфянам 11:27). Неприкрытое тело не только мерзнет, лишенное одежды и нарядов (Иезекииль 16:39), оно теряет отличительные признаки общественного положения. Обнаженное тело символизирует не освобождение от условностей общества, а полную потерю уважения и почета. Когда Иисус изгнал бесов из гадаринского бесноватого, тот вернулся к нормальной общественной жизни «одетым и в здравом уме» (От Луки 8:27,35). По этим причинам нагота служила наглядным образом суда – Иеремия, например, говорит об Израиле, что «за множество беззаконий твоих открыт подол у тебя, обнажены пяты твои» (Иеремия 13:22). Центральное место в библейской символике позора и суда занимает образ висящего на кресте обнаженного Иисуса.

Рост тела. Высокий рост производит обычно на людей большое впечатление. В Ветхом Завете есть стандартная формулировка для определения полного роста человека – «от подошвы ног до верха головы» (2-я Царств 14:25; Вт. 28:35; Иов 2:7; Исаия 1:6). Люди очень высокого роста могут внушать страх, например, Голиаф, который был ростом «шести локтей и пяди» (1-я Царств 17:4). (Рост большинства израильтян не превышал, по-видимому, пяти с половиной футов, то есть 1,7 м). Израильские разведчики доносили, что хананеи «более и выше нас» (Вт. 1:28). «Весь народ, который видели мы среди ее, люди великорослые... и мы были в глазах наших пред ними, как саранча, такими же были мы и в глазах их» (Числа 13:33-34). Амос пишет об аморрее, «которого высота была как высота кедра» (Амос 2:9). Высокорослые и сильные противники бросали вызов вере.

Человек высокого, но не чрезмерного роста может быть привлекательным. В привлекательности Саула важную роль играл его рост. Он представлен как «молодой и красивый» человек, и «не было никого из Израильтян красивее его; он от плеч своих был выше всего народа» (1-я Царств 9:2; 10:23). А Самуил сказал, что «подобного ему нет во всем народе» (1-я Царств 10:24). Но когда Самуил пошел на поиски нового царя Израиля, Господь высказал предупреждение относительно брата Давида Елиава, которое будет отзываться эхом на протяжении всего библейского повествования как предостережение против увлечения внешним видом человека: «Не смотри на вид его и на высоту роста его; Я отринул его; Я смотрю не так, как смотрит человек; ибо человек смотрит на лицо, а Господь смотрит на сердце» (1-я Царств 16:7).

Тело красивое и необычное. Красота человеческого тела в Библии не игнорируется, хотя больше внимания ей уделяется в Ветхом Завете, чем в Новом. Красивыми показаны прародительница Сара (Бытие 12:14), Ревекка (Бытие 24:16) и Рахиль («красивая станом», Бытие 29:17). Иосиф, Давид и Авессалом выделяются как примеры мужской красоты. Иосиф «был красив станом и красив лицом» (Бытие 39:6). Описание Давида вызывает в воображении образ сильного юноши, в котором здоровое генетическое наследие сочетается с природной красотой, развившейся благодаря жизни на открытом воздухе: «Он был белокур, с красивыми глазами и приятным лицом... виден собою... белокур и красив лицом» (1-я Царств 16:12,18; 17:42). Внешность Авессалома описана более подробно: «Не было во всем Израиле мужчины столь красивого, как Авессалом, и столь хвалимого, как он; от подошвы ног до верха головы его не было у него недостатка. Когда он стриг голову свою... то волоса с головы его весили двести сиклей» (то есть свыше 5 фунтов или 2,3 кг; 2-я Царств 14:25-26). Такими же совершенными и безукоризненными по внешнему виду показаны молодые израильтяне, избранные на службу вавилонскому царю. Они описываются как отроки, «у которых нет никакого телесного недостатка, красивые видом и понятливые» (Даниил 1:4).

В Библии иногда показываются отличительные черты внешности того или иного человеческого тела, но такие подробности встречаются редко. Исав, например, назван «косматым», а Иаков «гладким» (Бытие 27:11). Исав вышел из утробы «красный, весь, как кожа, косматый» (Бытие 25:25). Это описание физической внешности Исава играет определенную роль в истории дальнейших взаимоотношений между братьями – он был простым деревенским человеком, проводившим время на открытом воздухе и занимавшимся охотой. Еще одна колоритная фигура – человек, которого Давид победил в Гефе: «Был там один человек рослый, имевший по шести пальцев на руках и на ногах, всего двадцать четыре» (2-я Царств 21:20).

Самое возвышенное описание тел мужчины и женщины мы видим в Песни песней. Здесь мужское тело показывается таким, каким оно видится глазами женщины (или, скорее всего, автора-мужчины, вставшего на точку зрения женщины). В поэтических образах, показанных в Песни Песней 5:10-16, подчеркивается красота головы, волос, глаз, щек, губ, рук, ног и стана. Общая картина представлена в чувственных и красочных тонах с использованием природной символики животной и растительной жизни, а также образов богатства от драгоценных камней и металлов до слоновой кости. В образе чувствуются динамика и стабильность, вкус и запахи, мягкость и твердость. В более широком плане в красоте мужского тела, показанного в Песни песней, отражаются нравственные добродетели. При описании женщины в Песни Песней 6:5-7 и Песни Песней 7:2-6, внимание тоже уделяется ее анатомическому строению – ногам и бедрам, животу и грудям, шее, глазам, носу, голове и волосам. Тогда как в мужской фигуре подчеркивается ее основательность, граничащая с угловатостью, женское тело характеризуется, в первую очередь, изгибами и округлостью форм, а также образами плодородия. Однако выше плеч она выглядит величавой и хорошо защищенной, с шеей, как столп из слоновой кости, носом, подобным Ливанской башне, а голова увенчивает ее, как гора Кармил.

Идеалы телесной красоты в разные времена и в разных культурах бывают разными, но картина, показанная в Песни песней, не оставляет сомнений, что человеческое тело может быть прекрасным, что им надо восхищаться и прославлять его в присутствии его Творца – Бога. Однако голос мудрости возвращает нас к практическим и духовным сторонам красоты: «Что золотое кольцо в носу у свиньи, то женщина красивая и безрассудная» (Пр. 11:22). «Миловидность обманчива и красота суетна; но жена, боящаяся Господа, достойна хвалы» (Пр. 31:30). Пророк Исаия помещает красоту человеческого тела в надлежащие рамки: «Всякая плоть – трава, и вся красота ее, как цвет полевой... Трава засыхает, цвет увядает, а слово Бога нашего пребудет вечно» (Исаия 40:6-8; ср. Псалтирь 77:39).

Тело, будь то мужское или женское, в Библии в конечном счете рассматривается как материальная форма с таинственной способностью излучать добродетель и благочестие. В 1 Петра внешние украшения и красота противопоставляются «нетленной красоте кроткого и молчаливого духа, что драгоценно пред Богом» (1-е Петра 3:4). Речь здесь идет о женщинах, но тот же принцип, несомненно, относится и к мужчинам.

Тело богатого, бедного и нечестивого. Образы богатства и бедности, благочестия и порочности часто выражаются в описании тела. Тела богатых изображаются обычно тучными, гладкими и лоснящимися. Тучность может символизировать изобилие, поэтому Иов пишет о нечестивце, который «покрыл лицо свое жиром своим, и обложил туком лядвеи свои» (Иов 15:27). С другой стороны, слова «и тучное тело его сделается тощим» (Исаия 17:4) означают, что человек, пользующийся Божьими благословениями, подвергается Его суду.

На тела нечестивцев можно смотреть с двух точек зрения. Псалмопевец пишет, что «крепки силы их. На работе человеческой нет их, и с прочими людьми не подвергаются ударам» (Псалтирь 72:4-5). Но затем он сознает, что все это игра воображения и что таких людей ждет разорение и погибель (Псалтирь 72:17-19). По сути дела, нечестивцы, любящие извергать проклятия и не получающие удовольствия от благословений, балансируют на грани смерти, ибо проклятия возвращаются на них самих и заполняют их тело: «Да облечется проклятием, как ризою, и да войдет оно, как вода, во внутренность его и, как елей, в кости его» (Псалтирь 108:18). Благочестивым напоминается о печальных последствиях отсутствия мудрости в жизни: «Кроткое сердце – жизнь для тела, а зависть – гниль для костей» (Пр. 14:30). Самый, пожалуй, гротескный образ тела, подвергающегося Божьему суду, показал Захария в пророчестве, относящемся к народам, которые боролись против Иерусалима: «У каждого исчахнет тело его, когда он еще стоит на своих ногах, и глаза у него истают в яминах своих, и язык его иссохнет во рту у него» (Захария 14:12).

Тело из костей, плоти и крови. Тело иногда изображается в Библии состоящим из твердых, мягких и жидких субстанций – из костей, плоти и крови. Родственная связь часто передается словами «кость и плоть» (в NIV как «плоть и кровь»). Впервые это выражение встречается в эмоциональном восклицании Адама, что Ева – «кость от костей моих и плоть от плоти моей» (Бытие 2:23). Когда весь Израиль собрался перед Давидом в Хевроне, народ единодушно заявил: «Вот, мы – кости твои и плоть твоя» (2-я Царств 5:1; 1-я Паралипоменон 11:1). В этом образе, в котором соединяются воедино твердая и мягкая субстанции человеческого тела, находят выражение картина элементарной структуры тела и признание того, что мы назвали бы «генетической» внутриродовой взаимосвязью.

В образе «плоти и крови» выражается нечто совершенно иное. Тело поверженного на поле битвы врага называется «плотью и кровью». Небесный Воитель говорит: « Упою стрелы Мои кровию, и меч Мой насытится плотию» (Вт. 32:42). Или же, по словам пророчества Иезекииля в отношении Египта, земля напоится кровью, а рытвины наполнятся телами (Иезекииль 32:6). После битвы человеческие плоть и кровь служат пищей птицам и животным, питающимся падалью (Иезекииль 39:17-18; ср. Откровение 19:18,21). Вполне возможно, что все это бросает резкий, но показательный свет на слова Иисуса, когда Он сказал ученикам, что они получат вечную жизнь, если будут есть Его плоть и пить Его Кровь (От Иоанна 6:53-56). Его смерть символизировала одновременно суд и жертву, а Его Тело, представленное в виде двух частей, ассоциирующихся с насильственной смертью и кровопролитием, должно было парадоксальным образом давать жизнь тем, кто вкушает его в жертвенной трапезе. Вместе с тем, в Новом Завете «плоть и кровь» служат образом человеческого телесного существования в веке нынешнем, который по своей природе совершенно не сопоставим с веком будущим: «Плоть и кровь не могут наследовать Царствия Божия» (1-е Коринфянам 15:50). Этот образ используется также для различения врагов человеческих и духовных – в Послании к ефесянам нам напоминается, что мы боремся «не против крови и плоти», а против духовных сил (К Ефесянам 6:12).

Воплощение в Новом Завете показывается по-разному, однако одним из способов выражения телесной реальности служит образ «плоти». В Евангелии от Иоанна читаем, что «Слово стало плотию и обитало с нами» (От Иоанна 1:14), а в Послании к евреям – что Иисус воспринял человеческие «плоть и кровь» (К Евреям 2:14). Проводя различие между теми, кто исповедует истинную веру, и лжеучителями, Иоанн пишет, что «всякий дух, который исповедует Иисуса Христа, пришедшего во плоти, есть от Бога» (1-е Иоанна 4:2; ср. 2-е Иоанна 1:7). После воскресения Иисус продемонстрировал реальность Своего Тела: «Осяжите Меня и рассмотрите; ибо дух плоти и костей не имеет, как видите у Меня» (От Луки 24:39). Вместе с тем, в Новом Завете признается, что воскресшее тело отличается от нашего нынешнего человеческого тела, и Павел поясняет это, прибегнув к аналогии различия между разными типами плоти: «Не всякая плоть такая же плоть; но иная плоть у человеков, иная плоть у скотов, иная у рыб, иная у птиц» (1-е Коринфянам 15:39).

Плоть иногда служит образом мягких тканей тела. Как наиболее тленная часть тела она может «исчахнуть» (Захария 14:12), «пропасть» (Иов 33:21), «истлеть» (Числа 12:12), быть съеденной псами и врагами (4-я Царств 9:36; Псалтирь 26:2) или растерзанной терновником и молотильными досками (Книга Судей 8:7). Плоть может также выражать образ слабости и нестойкости человека, например, когда говорится, что изнемогают плоть и сердце (Псалтирь 72:26) или что Бог помнил об израильтянах, что «они плоть, дыхание, которое уходит и не возвращается» (Псалтирь 77:39), или когда обычная «мышца плотская» врага противопоставляется силе Небесного Воителя Израиля (2-я Паралипоменон 32:8). Иов выражает протест веры против кажущейся тленности человеческой плоти и быстротечности телесного существования: «И я во плоти моей узрю Бога» (Иов 19:26).

В контексте духовного обновления мягкость и податливость плоти служат положительным образом. Иезекииль пишет, что Бог создает в Своем народе «сердце новое», заменяя «сердце каменное» на «сердце плотяное» (Иезекииль 36:26). Здесь на первый план выступает сердце, а сознание, заглушенное и затуманенное грехом и бунтом, возвращается к полноценной духовной жизни. Однако в контексте духовной жизни плоть может быть также образом внешней и поверхностной веры, в противоположность внутренней и истинной. Иеремия провозглашает грядущий Божий суд над «обрезанными только плотью» (Иеремия 9:25 {«посещу всех обрезанных и необрезанных»}), а по словам Иезекииля, необрезанные «сердцем и плотью» не должны входить в святилище Господа (Иезекииль 44:7,9).

В большинстве случаев, если не во всех, словом плоть в переводах Нового Завета передается греческое слово sarx. Sarx переводится иногда как «греховная природа» (напр., К Римлянам 7:5,18,25; 8:3–9, 12–13). Хотя Павел в разных местах говорит о sarx как о материи, из которой состоит живое тело (1-е Коринфянам 15:39), как о части человеческого тела, представляющей целое (синекдоха, 1-е Коринфянам 6:16), как о человеческой личности или даже обо всем роде человеческом (К Галатам 2:16; К Римлянам 3:20) или просто как о сфере человеческих взаимоотношений, основанных на родстве (К Римлянам 9:3,5,8), в целом для многих читателей Павла в этом слове заложен отрицательный в нравственном отношении образ.

У Павла sarx, «плоть», служит обычной метафорой для изображения прирожденной человеческой греховности. Однако использование Павлом этого слова в таком смысле (наряду с несколькими другими) не должно затемнять понимание тела как совершенного творения Бога, которое будет искуплено. Образ sarx как выражение непокорной человеческой природы чаще всего встречается в посланиях к римлянам и галатам. В Галатам, в частности, этот образ используется для опровержения идеологии тех, кто пропагандировал обрезание «плоти». Иудействующим, похвалявшимся обрезанием плоти, Павел противопоставляет образ духа (К Галатам 3:3) и его плодов (К Галатам 5:16-17). В этой двойной символике, рассчитанной на определенный эффект, век нового творения (К Галатам 6:15) противопоставляется «настоящему лукавому веку» (К Галатам 1:4), подчиняющему себе «плоть» и даже религиозные обряды (обрезание), связанные с плотью (см. ПОСЛАНИЕ К ГАЛАТАМ). Еще более яркое выражение эта картина находит в Римлянам, где плоть показана одной из составляющих тройственного союза духовных сил: греха, плоти и смерти (К Римлянам 68; см. ПОСЛАНИЕ К РИМЛЯНАМ).

Тело сильное и слабое. В Библии показано множество образов физической силы, особенно воинов. Самый достопамятный пример – Самсон. Разумеется, его сила была особым Божьим даром, однако, читая рассказы о Самсоне, вряд ли можно представить его самого по себе физически слабым человеком. Он совершил легендарные подвиги: голыми руками растерзал льва (Книга Судей 14:5-7), убил множество филистимлян (Книга Судей 14:19-20; 15:8, 14–17), перенес на плечах ворота Газы (Книга Судей 16:3), сбрасывал с себя веревки и узы, как перегоревший лен или нитки (Книга Судей 15:14; 16:7–9, 11–14), и, наконец, обрушил на филистимлян и на себя самого храм Дагона (Книга Судей 16:23-30). Голиаф был воином-единоборцем чудовищного роста и огромной силы (1-я Царств 17:4-7), и хотя его молодой противник по физической силе не мог равняться с ним, Давид к тому времени уже убил льва и медведя (1-я Царств 17:34-37). Победа над львом, самым крупным хищником в Палестине, свидетельствовала о большой физической силе. В активе храброго воина Давида Ваней значилась победа над львом «во рве в снежное время» (2-я Царств 23:20). Даже пророк Илия продемонстрировал качества сильного бегуна, когда на него сошла рука Господня и он бежал впереди колесницы Ахава от горы Кармил до самого Изрееля (3-я Царств 18:46). Другая сторона медали показана на примере гадаринского бесноватого, одержимого воинственным «легионом» бесов, чья духовная сила разрывала цепи, которыми его связывали (От Луки 8:29).

Считается, что воины должны обладать большой физической силой, однако Екклесиаст высказывает иного рода мудрое суждение, основанное на длительных наблюдениях: «Не проворным достается успешный бег, не сильным – победа» (Екклесиаст 9:11 {«храбрым»}). Во время суда даже красивые девы и сильные юноши будут «истаивать от жажды» (Амос 8:13). Вместе с тем в Библии сила человеческого тела чаще просто подразумевается, чем показывается. В культуре, в которой повседневная жизнь требовала постоянных физических усилий (надо было носить воду, готовить еду, ткать одежду, сеять и жать, ухаживать за домашними животными, передвигаться пешком), в образе добродетельной жены, которая «укрепляет мышцы свои» (Пр. 31:17), выражалось, несомненно, правило, а не исключение. При прославлении силы мужского тела в Библии используются образы, ассоциирующиеся с твердостью: «Руки его – золотые кругляки, усаженные топазами... голени его – мраморные столбы» (Песни Песней 5:14-15).

Общая тональность Библии выражается в представлении, что физическая сила человеческого тела – дар Божий, а в исключительных случаях (напр., Самсона и Илии) ею наделяет Дух Божий. Похваляющиеся своей силой (напр., 1-я Царств 17:42-44) обеспечивают себе падение. Подлинной силой обладает только Господь, в сравнении с ней человеческая сила просто ничтожна: «Египтяне – люди, а не Бог; и кони их – плоть, а не дух» (Исаия 31:3). У тех, кто напрямую сталкивается с силой Божьей, тела дрожат, тают и растворяются от страха. Сознание хрупкости и недолговечности телесной силы даже в сравнении с человеческой волей нашло выражение в известных словах Иисуса в Гефсиманском саду: «Дух бодр, плоть же немощна» (От Марка 14:38).

Тело с физическими недостатками, нездоровое и исцеленное. В Библии часто показываются физические недостатки тела, способности которого ограничены от рождения, в результате несчастного случая или в связи с преклонным возрастом. В Левит представлен список физических недостатков, требующих очищения или отлучающих человека от полноценного участия в жизни Израиля. Меры по очищению необходимо было принимать при поражении тела различными инфекционными кожными заболеваниями (Левит 1314). Нечистым в обрядовом отношении считалось женское тело после родов (Левит 12) и во время менструации, а также тело мужчины или женщины с каким-либо истечением из него (Левит 15). Во всех этих случаях тело не считалось здоровым.

Здоровое тело было одним из необходимых условий, при которых сыны Аарона могли совершать жертвоприношения в доме Божьем, и список недостатков, лишающих этого права, представляет собой краткий перечень неприемлемых телесных повреждений и дефектов мужского тела: «ни слепой, ни хромой, ни уродливый, ни такой, у которого переломлена нога или переломлена рука, ни горбатый, ни с сухим членом, ни с бельмом на глазу, ни коростовый, ни паршивый, ни с поврежденными ятрами» (Левит 21:18-20).

Такие ограничения в отношении тел, отклоняющихся от нормы, делались ради святости Бога, к Которому могли приближаться только представители Израиля, здоровые телом и приносившие жертвы, тела которых тоже должны были быть здоровыми (Левит 22:19-22). Но каким бы нежелательным ни было телесное повреждение, Иисус высказал мысль, что для человека лучше потерять соблазняющую его часть тела – глаз или руку, – чем быть ввергнутым в геенну всем телом (От Матфея 5:29-30).

Кожа служит защитной оболочкой тела, а также внешним показателем его внутреннего состояния. По этой причине кожные заболевания или признаки, указывающие на нарушение здоровья кожи, внушали особенный ужас. Иов пришел в отчаяние, когда его тело подверглось гниению в самых крайних формах: «Тело мое одето червями и пыльными струпами, кожа моя лопает и гноится... И душа моя желает лучше прекращения дыхания, лучше смерти, нежели сбережения костей моих» (Иов 7:5,15). «Моя кожа почернела на мне, и кости мои обгорели от жара» (Иов 30:30). Но даже при таком состоянии тела сохраняется надежда: «Если есть у него Ангел-наставник, один из тысячи... тогда тело его сделается свежее, нежели в молодости; он возвратится к дням юности своей» (Иов 33:23-25).

Страдания, грех, сознание вины и Божий гнев находят выражение в болезненном состоянии тела. Может даже казаться, что тело находится на пороге смерти. Псалмопевец говорит:

Нет целого места в плоти моей от гнева Твоего;

нет мира в костях моих от грехов моих.

Ибо беззакония мои превысили голову мою, как тяжелое бремя отяготели на мне;

смердят, гноятся раны мои от безумия моего.

Я согбен и совсем поник, весь день сетуя хожу;

ибо чресла мои полны воспалениями, и нет целого места в плоти моей.

Я изнемог и сокрушен чрезмерно; кричу от терзания сердца моего (Псалтирь 37:4-9).

Пророчество о суде может отражаться на теле пророка: «От этого чресла мои трясутся; муки схватили меня, как муки раждающей» (Исаия 21:3). Псалмопевец исповедует пред Богом, что «трепещет от страха Твоего плоть моя» (Псалтирь 118:120). Интеллектуальные занятия тоже нельзя считать уклонением от испытаний, которым подвергается тело: «Составлять много книг – конца не будет, и много читать – утомительно