Семя – это одновременно продукт и производитель, небольшой вклад с большой потенциальной отдачей, наиважнейший элемент, этап в непрерывном процессе воспроизводства. Одно-единственное семя после смерти превращается во множество. Это сокровище, надел, вложение, плоды которого зависят от окружающей обстановки. Играя важнейшую роль в сельском хозяйстве, которым занимаются все народы, начиная с Адама, семя служит богатым источником образов при изложении как ветхозаветных, так и новозаветных принципов и событий. На физическом уровне в образе семени выражается прежде всего потенциал жизни и роста.
Небольшие размеры – семя как образ веры. Важная сторона образа семени связана с его размерами. Семя очень маленькое. Его незначительные размеры подчеркиваются, когда родители Самсона получают указание, что он не должен есть ничего из винограда, даже «зерен» (Числа 6:4). В Новом Завете образ крохотного семени выражается в горчичном зерне – самом маленьком из всех, известных на Ближнем Востоке (От Матфея 13:31-32; 17:20; От Марка 4:31; От Луки 17:6). Противопоставляя выросшее растение «голому зерну», Павел подчеркивает именно размеры (1-е Коринфянам 15:37).
Ценность – семя как Божье слово. Семя имеет ценность. Это его свойство демонстрируется в великом множестве ветхозаветных и новозаветных образов. Восхищение плодоносностью Едемского сада выражается в образе растений, приносящих семя и дающих твердую надежду на будущее (Бытие 1:11-12,29). Позднее эта изначальная ценность семян находит отражение в системах хозяйствования.
В древних культурах, основанных на сельскохозяйственном производстве, семена во множественном числе служили основным предметом товарообмена. Хозяйственное значение семян заключается в том, что их можно использовать как в пищу, так и для выращивания урожая. Во время голода в Египте Иосиф приобретал землю у доведенных до отчаяния семей в обмен на семена. Они получали средства к существованию, сея семена и оставляя их для пропитания, несмотря на то, что фараон требовал пятую часть урожая каждый год (Бытие 47:19,2324). Позднее, во время другого голода, отмечается повышение цен: «... когда они осадили ее... четвертая часть каба стручков гороха [продавалась] – по пяти сиклей серебра» (4-я Царств 6:25 NIV). Предназначенные для посева семена бережно хранились, но их могли испортить вода или распространяемая трупом болезнь (Левит 11:37-38). У Иоиля семена, истлевшие «под глыбами своими», служат образом хозяйственной разрухи (Иоиль 1:17). Как в Ветхом, так и в Новом Завете Бог изображается дающим «семя тому, кто сеет» (Исаия 55:10; 2-е Коринфянам 9:10). Семя ценится одновременно как продукт и как производитель.
Семена использовались также как мера веса и тем самым служили для оценки. В Пятикнижии приведен пример оценки по мере веса зерна: пятьдесят сиклей серебра равны хомеру ячменя (Левит 27:16). Упоминается о выкопанном рве вместимостью в две саты зерна (3-я Царств 18:32). Как в случае их наличия, так и отсутствия семена связываются с благоденствием (Иезекииль 17:5; Аггей 2:19). Ценность семян зависит от их вида. Когда враг человека сеет плевелы между его пшеницей, этому человеку задают вопрос: «Не доброе ли семя сеял ты на поле твоем?» (От Матфея 13:27). Семя оценивается по приносимому им плоду.
Праведное и нечестивое семя и семя Авраамово. Начиная с Бытие 1, семена показываются генетически предопределенными, постоянными и абсолютными в своих свойствах. В Едемском саду каждое растение приносило плод, в котором семя было «по его роду» (Бытие 1:11). Неоднократно повторяется правило, что поле или виноградник нельзя засевать двумя родами семян (Левит 19:19; Вт. 22:9). Иисус сеет доброе семя в отличие от дурных семян лукавого (От Матфея 13:37-41). В метафорическом образе воскресения Павел напоминает, что «Бог дает... каждому семени свое тело» (1-е Коринфянам 15:38).
В образе семени часто выражается родословие или наследие человека. «Семя» Евы и «семя» змея противостоят друг другу, начиная с грехопадения (Бытие 3:15). Поэты и пророки изображают племена как «семя праведных» (Пр. 11:21) и «племя злодеев» (Исаия 1:4). В выражении «семя человеческое» имеется в виду национальность (Даниил 2:43). Вернувшийся из плена остаток назван «святым семенем» для Иудеи (Исаия 6:13; Ездра 9:2).
Важное метафорическое значение образа семени связано с «семенем» Давида и Авраама. Павел пишет об Иисусе как о «семени Давидовом» – это было устоявшимся обозначением Мессии в иудаизме («родился от семени Давидова», К Римлянам 1:3; ср. 2-я Царств 7:16). Этот титул свидетельствует о том, что Иисус произошел из рода Давида и, следовательно, имеет царское происхождение, а также подкрепляет Его заявление о Себе как о Мессии (От Иоанна 7:42; Деяния 13:23; 2-е Тимофею 2:8).
Тогда как «семя Давидово» – вполне конкретный образ, «семя Авраамово» относится к многочисленным духовным потомкам его необычайной веры. Бог обещал Аврааму, что его потомки унаследуют обетованную землю (Бытие 12:7), и евреи были вправе считать себя его семенем, поскольку вели происхождение от его сына Исаака (От Луки 1:55; От Иоанна 8:33; Деяния 3:25; К Римлянам 9:7; 2-е Коринфянам 11:22). Однако Павел приводит веский аргумент против закона, указывая, что потомки Авраама – наследники «праведностью веры», а не по закону (К Римлянам 4:13). Этим различием он подчеркивает, что, поскольку Аврааму «вменилась в праведность» вера, а не исполнение закона (К Римлянам 4:9), язычники тоже происходят от Авраама, наследуют Божье обетование и освобождаются от закона (К Римлянам 4:13-18; К Галатам 3:29).
При обсуждении вопроса об Авраамовом семени Павел выступает против тех, кто пытается получить спасение посредством исполнения закона (К Галатам 3:1-19). Он утверждает, что коль скоро закон был дан через 430 лет после получения Авраамом Божьего обетования, праведность вменяется людям по благодати и вере. Он обыгрывает слово семя, как будто оно относится к одному лицу, Иисусу Христу: «... пришествие семени, к которому относится обетование» (К Галатам 3:19). Павел заявляет, что, во-первых, Аврааму был обещан Дух (см. СВЯТОЙ ДУХ), а не закон и, во-вторых, пришествие Иисуса принесло Дух, сделав язычников наследниками «праведностью веры» (К Римлянам 4:13). Он раздвигает границы генетического детерминизма за пределы израильтян – потомков Исаака и Иакова; он связывает семя Авраамово со всеми, кто принимает верой обетование Духа, обеспечивающего послушание, благодаря которому нам вменяется праведность (К Римлянам 4:24).
Генетический детерминизм семени метафорически связывается со спасением. Петр и Иоанн изображают свободу от греха как рост из семени нового типа: «Как возрожденные не от тленного семени, но от нетленного, от слова Божия, живого и пребывающего в век» (1-е Петра 1:23). «Всякий, рожденный от Бога, не делает греха, потому что семя Его пребывает в нем; и он не может грешить, потому что рожден от Бога» (1-е Иоанна 3:9).
Семя как Божье Слово или как христианин. Принимая во внимание его крохотный размер и потенциальную ценность, семя нуждается в подпитке из окружающей среды и требует защиты, взращивания и ухода. В пророческих картинах безопасного положения у семян нет недостатка в воде (Числа 24:7); в обетованной земле семена «от дождя небесного напояются водою» и не требуют орошения (Вт. 11:10–11). Семена лучше сеять утром (Екклесиаст 11:6), и Божье благословение выражается в виде дождя на них (Исаия 30:23). Вознесение хвалы Богу народами сравнивается с семенами, прорастающими в саду (Исаия 61:11).
Притчи Иисуса о земледельце служат иллюстрацией потребности семени в надлежащем питании и уходе. Земледелец посеял семена на разных почвах; посеянные среди терний и на каменистых местах не смогли развиться, а добрая земля произвела обильные плоды (От Матфея 13:1-8). Иисус наглядно продемонстрировал необходимость взращивания семени, сказав, что на дурной земле семена заглушаются плевелами или похищаются ворами (От Матфея 13:19-23). Он также сравнил Божье Слово с семенем (От Матфея 13:23). Предостерегая против лжеучения, Он рассказал притчу о поле, которое испортили плевелы, посеянные среди добрых семян (От Матфея 13:24-30); в данном случае семена символизируют христиан.
Благовестие как процесс прорастания семени. Семя преобразуется в ходе процесса, который попросту можно назвать ростом. Этот процесс прежде всего требует времени и состоит из этапов, касающихся как семени, так и сеятеля: семя умирает, пускает корни, пускает побег и начинает расти, а сеятель сеет, поливает, пропалывает, ждет и собирает урожай. В образе семени метафорически выражаются духовные принципы всех этапов процесса роста.
Ветхозаветные образы связываются, в первую очередь, с задачами сеятеля. Образ ручной поливки в засушливом Египте противопоставляется естественному росту в благословенной дождем обетованной земле (Вт. 11:10). То, что для роста семян требуется время, не позволяло кочевым народам засевать поля или разводить виноградники (Иеремия 35:7). Более метафорические образы связывают сеяние с долгом (Екклесиаст 11:6) и с трудностями, которые могут даже вызвать слезы (Псалтирь 125:6).
Новозаветные образы основываются на различных метафорах процесса роста. Сев и ожидание всходов символизируют благовестие. Зная ценность семян, мы вместе с земледельцами ждем возмещения больших средств, которые они вложили в посев (От Матфея 13:3,24; От Марка 4:27); тем самым мы учимся защищать и хранить Слово и новую христианскую жизнь, посеянную на определенной почве. Мы терпеливо усваиваем урок из притчи о земледельце, посеявшем свои семена без учета особенностей почвы и получившем крайне небольшой урожай (От Матфея 13:3-23). Иисус Сам назвал Себя сеятелем доброго семени (От Матфея 13:37), то есть верующих и делающих добро. Сеяние символизирует распространение информации.
За севом следуют прополка и сбор урожая. Растущие среди пшеницы плевелы в конце концов сжигаются (От Матфея 13:39-40). Иисус также обещает, что Его ангелы «соберут» всех, предающихся греху, сынов лукавого (От Матфея 13:38,41). Метафоры сбора урожая как будто бы прямо указывают на истовых благовестников. Показывая пример служения, сеятель «и спит, и встает ночью и днем», чтобы посмотреть, как семена пускают ростки и разрастаются вокруг. Ясно, что пока он отдыхает, кто-то питает посеянные им семена (От Марка 4:27). Так Иисус описывает роль Святого Духа и других верующих в процессе обращения. Раскрывая образ дальше, Он показывает, что сеятель евангельского послания не всегда пожинает душу, соответствующую требованиям Христа (От Матфея 25:24,26). Павел изображает процесс благовествования с помощью привычных образов сеяния: «Я насадил, Аполлос поливал, но возрастил Бог» (1-е Коринфянам 3:6).
Жертвенное вложение – семя как ученичество. Образ семени, которое умирает, чтобы пустить корни и произвести другие семена, занимает ведущее место среди новозаветных метафор ученичества. Иисус прямо связывает смерть семени и произведение им корней и ростков со смертью верующего: «Истинно, истинно говорю вам: если пшеничное зерно, падши в землю, не умрет, то останется одно; а если умрет, то принесет много плода» (От Иоанна 12:24). Этот образ семени предвосхищает смерть Иисуса и Стефана. В нем также выражается метафорическая смерть собственного «я», которой требует положение ученика и «ловца человеков»: «Нет больше той любви, как если кто положит душу свою за друзей своих» (От Иоанна 15:13).
Семя и суд. В ветхозаветных образах семени часто выражается мысль о последующем урожае, а также о взаимосвязи между севом и сбором урожая и между праведной жизнью и богатой жатвой. Коль скоро чудесный рост семени – Божье благословение (1-е Коринфянам 3:6; 9:10), его плодоносность обозначает суд или благословение. В одни времена израильтянам говорится, что их семена не принесут плодов из-за совершенных ими грехов (Левит 26:16). В другие времена на благословение указывает то, что семена будут как «великие воды» (Числа 24:7) или что посеянное принесет богатые плоды (Захария 8:12). За послушание обещается награда: Бог даст «обилие посеянному вами» (2-е Коринфянам 9:10).
Образ сеяния основывается на двух принципах. Во-первых, сеять надо осмотрительно. Как подразумевается в притче о земледельце, разбрасывание недостаточного количества семян свидетельствует о безответственности: есть люди, сеющие при всех водах (Исаия 32:20), запасы семян в житницах могут истощаться (Аггей 2:19). Во-вторых, в севе соблюдается принцип пропорциональности: человек пожинает не больше и не меньше того, что посеял. Духовное «семя» сеют среди людей, и сеятель вправе рассчитывать на урожай (1-е Коринфянам 9:7). Сеятель может лично не собрать все, что посеял, но урожай так или иначе будет собран (От Матфея 25:24,26).
См. также: ГОРЧИЧНОЕ ЗЕРНО, ЗЕМЛЕДЕЛИЕ, ЗЕРНО, КОРЕНЬ, РАСТЕНИЯ, РОСТ, САД, СЕЯНИЕ.
СЕНЬ. См. Тень.