Образы пепла и праха используются в Библии как в повествовательных, так и пророческих описаниях городов и людей, испытавших Божий гнев. В основе их лежит древний обычай сжигать захваченные вражеские города, так что ассоциативная связь между пеплом и смертью была вполне естественной, как это видно из нарисованной Иеремией картины «долины трупов и пепла» (Иеремия 31:40).
В соответствии с общим библейским лейтмотивом изображения Бога как воина, в пророческих видениях иногда показывается Божий огонь, испепеляющий нечестивцев – отдельных людей и целые народы. В качестве примеров можно привести пророчество в отношении Тира, согласно которому Божий огонь должен превратить его в «пепел на земле» (Иезекииль 28:18), и разрушение Содома и Гоморры, которые Бог «осудил на истребление, превратив в пепел» (2-е Петра 2:6). В апокалиптическом отрывке боящиеся Бога станут «попирать нечестивых, ибо они будут прахом под стопами ног ваших в тот день, который Я соделаю, говорит Господь Саваоф» (Малахия 4:3).
Учитывая, что слова пепел и прах выражают образ полного опустошения, они используются также в качестве метафоры слабости, эфемерности и пустоты: «Напоминания ваши подобны пеплу» (Иов 13:12; см. также Псалтирь 101:10; Исаия 44:20). Тот же смысл подразумевается при использовании образа пепла для выражения мысли о сильной боли или тяжелой потере. Часто повторяющиеся слова о «вретище и пепле» рисуют запоминающийся образ скорби женщин и мужчин в разодранных одеждах, лежащих на земле или коленопреклоненных и посыпающих себя пеплом и прахом (2-я Царств 13:19; Есфирь 4:1,3; Исаия 58:5; 61:3; Иеремия 6:26; 25:34; Иезекииль 27:30). В дополнение к этому наглядному и зримому ритуалу псалмопевец, рассказывая о своих страданиях, говорит о том, что он ест «пепел, как хлеб» (Псалтирь 101:10; ср. Псалтирь 79:3). В Плач Иеремии 4:5 при раскрытии темы о неожиданном повороте событий царская багряница противопоставляется пеплу {«воспитанные на багрянице жмутся к навозу»}.
Самые известные, пожалуй, библейские образы пепла находят выражение в картинах покаяния. Ассоциативная связь пепла с образами разрушения и горестей делает его вполне подходящим символом смертности человека и, следовательно, необходимости смирения пред Творцом и Судьей. Первоначальное недовольство Иова: «Он бросил меня в грязь, и я стал, как прах и пепел», – сменилось позднее покаянной молитвой: «Я отрекаюсь и раскаиваюсь в прахе и пепле» (Иов 30:19; 42:6). В других библейских молитвах исповедания во «вретище и пепле» (Даниил 9:3-5; Иона 3:6; От Матфея 11:21; От Луки 10:13) или ходатайства (Бытие 18:27) образ пепла предстает волнующим напоминанием о том, каким должно быть положение человека пред Богом. Не удивительно, что обряд нанесения пепла на лоб в «пепельную среду» {среда на первой неделе великого поста, когда древние христиане посыпали себя пеплом} сопровождается словами: «Помни, что прах ты, и в прах возвратишься».
При таких обстоятельствах обрядовое использование пепла приобретает в Ветхом Завете особое значение. Взятый из жертвенника и перенесенный на «чистое место» (Исход 27:3; Левит 1:16; 4:12; 6:10–11; Числа 4:13; 4-я Царств 23:4) пепел сожженных жертв использовался затем в некоторых случаях для омовения и очищения нечистых (Числа 19:9-10,17; К Евреям 9:13). Но «кольми паче, – пишет автор Послания к евреям, – Кровь Христа... очистит совесть нашу от мертвых дел, для служения Богу живому и истинному!» (К Евреям 9:14). В библейской символике пепла подразумевается прежде всего хрупкость и недолговечность жизни, но в то же время этот аспект жертвенного очищения превращает потенциальный пессимизм в смиренную надежду.
См. также: ЖЕРТВЕННИК, ОГОНЬ, ТРАУР.