Первое видение в Книге Иезекииля своим динамичным содержанием задает тон всему последующему повествованию. Видение славы Божьей представлено не статичным и привязанным к храму, как в Исаия 6, а наполненным движением, и, что еще более примечательно, действие происходит у реки Ховар в Вавилонии (Иезекииль 1:3). Видение начинается с описания приближающейся бури (ruah seаrа, Иезекииль 1:4) – «великое облако и клубящийся огонь, и сияние вокруг него». Этот бурный ветер напоминает не только начало творения, когда Дух (ruah) Божий носился над водой (Бытие 1:2), но и потоп, когда Бог послал ветер (ruah), чтобы остановить воды (Бытие 8:1). Связь с этими двумя поворотными событиями первобытной истории становится еще более очевидной по ходу дальнейшего развития событий в главе, в частности, благодаря упоминанию о грозном «своде» (raqia, Иезекииль 1:25) над херувимами, как в Бытие 1:6-8. Сияние Бога сравнивается с радугой на облаках в дождливый день (Иезекииль 1:28), напоминающей Бытие 9:13-16. Эти образы задают тон книге как рассказу о творении, разрушении и повторном творении, аналогичному первым главам Бытия.
Тема суда, преобладающая в первых главах Иезекииля, достигает апогея, когда слава Божья покидает храм. Это ведет к плену – хаосу, аналогичному потопу. Тем не менее, несмотря на надвигающийся мрак, сохраняется оптимистическая нота надежды, связанной с радугой. В конечном счете эта надежда находит выражение в видении восстановления, когда слава Божья вернется и наполнит восстановленный храм.
В описании славы Божьей преобладают динамичные образы. Динамична уже сама буря, а у живых существ в ней есть не только ноги, но и крылья (Иезекииль 1:6-7). Между этими созданиями взад-вперед передвигаются лампады (Иезекииль 1:13), а рядом с ними движутся «колеса в колесах» (Иезекииль 1:16). Все это перемещается и останавливается синхронно под управлением духа (ruah, Иезекииль 1:20). Такая подвижность готовит читателя к мысли об уходе славы Божьей из храма в Иезекииль 10 в ответ на мерзости, описанные в Иезекииль 8, – это было медленное, с остановками, движение в восточном направлении к изгнанникам в Вавилоне. Но подвижность Бога вселяет также надежду, что Его слава вернется так же, как она ушла. Обоснованность этой надежды показана в видении возвращения славы Божьей в новый храм с востока, то есть оттуда, куда она ранее ушла (Иезекииль 43:2). Перед возвращением народ будет подготовлен духом (ruah) от Бога, который оживит сухие кости (Иезекииль 37:1-14), как и при сотворении мира, когда Бог вдохнул жизнь в первого человека. Жизнь сразу же проявилась в движении, когда возрожденное воинство ожило и встало на ноги (Иезекииль 37:10).
Преобразование статичных образов в динамичную картину можно также видеть на примере восстановленного храма, где «море» старого храма – большой сосуд, отвечающий требованиям очищения, – превратилось в поток, вытекающий из храма, увеличивающийся по пути и дающий жизнь всему, с чем он соприкасается (Иезекииль 47:2-12). А приходящие на праздники для поклонения должны не просто представать пред Господом, но проходить пред Ним в виде большого двустороннего потока, движущегося с севера на юг и с юга на север (Иезекииль 46:9).
Для выражения послания о суде Иезекииль использует широкий набор ярких образов. Он говорит о неверности: Иерусалим подобен непокорной приемной дочери (Иезекииль 16), Иерусалим и Самария ведут себя, как две сестры, пристрастившиеся к блудодейству (Иезекииль 23). В качестве сравнений Иезекииль приводит примеры непригодности: Иерусалим подобен обгоревшей виноградной лозе (Иезекииль 15), его пророки похожи на людей, обмазывающих грязью стену, которая вот-вот рухнет (Иезекииль 13:10-16), его правители бессильны перед лицом неминуемой катастрофы (Иезекииль 7:27), его князья подобны пойманным в яму львам (Иезекииль 19). Иезекииль провозглашает неизбежность суда: Иерусалим подобен мясу в котле, которое кипятится, пока не разварится (Иезекииль 24); наступило время конца (Иезекииль 7:2), суд символически начинается с храма (Иезекииль 9:1-11). Пророк наглядно, на глиняном макете, изображает осаду Иерусалима и судьбу его жителей (Иезекииль 4:2), использует образы употребления оскверненной пищи (Иезекииль 4:9-13), остриженных волос, которые разделяются на три части: одна часть должна быть сожжена в городе, вторая изрублена мечом в его окрестностях, третья развеяна по ветру, чтобы сохранилось лишь несколько волосинок (Иезекииль 5:1-4). Суду подвергнутся не только Израиль и Иудея, но и окружающие их народы: великий корабль Тир бесследно исчезнет вместе со своим гордым царем (Иезекииль 2728); Египет, большое речное чудовище (крокодил?), будет вытащен из воды, как рыба (Иезекииль 29:3-4).
Не менее яркими в сравнении с образами суда выглядят слова надежды. Прежних негодных пастырей Бог заменит новым добрым пастырем, новым Давидом (Иезекииль 34:23). Слабых овец Бог будет защищать от сильных (Иезекииль 34:17-22). Бог произведет операцию на сердце Своего народа, удалив сердце каменное и заменив его сердцем плотяным (Иезекииль 11:19). Возрожденный народ будет восстановлен на обновленной земле, в новом Едемском саду (Иезекииль 36:35), где он опять будет плодиться и размножаться (Иезекииль 36:11).
Основная мысль, выражением которой служат все эти образы, заключается во всевластии Бога. До неверного народа Иудеи и Иерусалима доносится следующее послание: великий Царь всей земли приступает к суду – кто может избежать его? Вместе с тем, верному остатку провозглашается также послание о всемогуществе Бога: Бог Сам восстановит Свой народ и воссоздаст Свою землю – кто может помешать этому? Бог будет действовать решительно – судить и благословлять ради славы, подобающей Его имени (Иезекииль 36:32,38).
См. также: ЗЕМЛЯ, ИЕРУСАЛИМ, ИЗГНАНИЕ, САД, СЛАВА, СУД, ТВОРЕНИЕ, XPAM.