Для жителей древнего Ближнего Востока образы физического голода и тесно связанного с ним голода как народного бедствия обладали большой силой. В Палестине урожай зависел от достаточно обильных и своевременных дождей. Угроза голода витала над Авраамом (Бытие 12:10), Исааком (Бытие 26:1), Иосифом (Бытие 41:27,54), над народом Израиля как в Египте, так и в Синае, над Давидом (2-я Царств 21:1), Илией (3-я Царств 18:2), Елисеем (4-я Царств 4:38; 8:1) и многими другими. Привлекательность ханаанских богов плодородия основывалась именно на желании выйти из такого непредсказуемого положения (3-я Царств 18:23-39). Поиск надежных источников питания играл важную роль в истории Израиля. Существенное значение имеет факт, что Израиль голодал в пустыне (Исход 16:3). Образ голода занимает видное место у еврейских поэтов (Псалтирь 106:5,9,36; ср. Неемия 9:15). В Новом Завете обеспечение питанием голодных показано долгом последователей Иисуса (От Матфея 25:31-46), и к этой заповеди ранняя церковь относилась вполне серьезно (Деяния 6:1-6; 2-е Коринфянам 89).
Голод как метафора. Голодать можно в результате неповиновения Богу (3-я Царств 17:1; 18:17–18; Аггей 1:6,911; 2:16–17). Но во Второзаконии дается ясно понять, что утоления физического голода недостаточно для благополучной жизни израильтян: «Не одним хлебом живет человек, но всяким словом у исходящим из уст Господа» (Вт. 8:3). Несомненно, во Второзаконии содержится явная угроза того, что Израилю предстоит испытать физический голод, если он отойдет от пути послушания (Вт. 28:48; 32:24). В Иеремия 14 эта мысль выражена в поэтической форме, и Амос тоже высказывает такое предупреждение (Амос 4:4-6). Амос развивает этот образ, предсказывая самое худшее – голод по Божьему слову (Амос 8:11-12). В то же время он пророчествует о наступлении в будущем дней преизбыточного благословения (Амос 9:13). Исаия тоже переводит образ из плоскости физических страданий в пустыне по дороге домой (Исаия 41:17-20) в плоскость грядущего духовного спасения (Исаия 44:3).
Во время искушения в пустыне (От Матфея 4:1-11) Иисус символически повторяет опыт Израиля. В ответах Иисуса сатане находит отражение именно опыт Израиля в пустыне (Вт. 6–8; ср. От Матфея 4:4,7,10). Но в то время как опыт Израиля был неоднозначным, Иисус восторжествовал над трудностями и испытаниями.
Евреи ожидали, что Бог избавит бедных от голода (ср. От Луки 1:53), и во исполнение Своей мессианской задачи Иисус кормил голодных (От Марка 6:30-44; 8:1–10). Однако в Своем учении Иисус основное значение придавал духовному голоду и, в метафорическом смысле, жажде праведности пред Богом (От Матфея 5:6), хотя физический аспект не полностью затмевался духовным (ср. От Луки 6:21). В глазах Павла голод свидетельствовал, что еще только ожидается завершение спасения. Голод даже удостоверял подлинность христианского служения (2-е Коринфянам 11:21; 1-е Коринфянам 4:11).
Метафора голода последовательно развивается в книгах Иоанна. Явно соотнося Свои действия с опытом Израиля в пустыне, Иисус не только насыщал толпы народа (От Иоанна 6:1-14), но и называл Себя хлебом жизни, удовлетворяющим как духовные, так и физические потребности (От Иоанна 6:31-58). В Откровении повторяется высказанное ранее предупреждение (Откровение 6:8), но также предвосхищается время, когда голода больше не будет (Откровение 7:16; 21:4).
См. также: ГОЛОД КАК БЕДСТВИЕ, ЖАЖДА, ПИР, ПИЩА, ПОСТ, ПРАЗДНИКИ, УЖИН, ХЛЕБ.