Из примерно семисот упоминаний об употреблении пищи (не считая просто ссылок на питье и пищу) мы с достаточной долей уверенности можем сделать вывод, что питание для поддержания существования – одна из основных тем Библии. Ни в одном другом библейском образе не сочетаются до такой степени неразрывно прямой и переносный, физический и духовный смысл. В ветхозаветных обрядовых законах и постановлениях, относящихся к употреблению той или иной пищи, выражается как физическая реальность (гигиенические нормы), так и необходимость соблюдения завета. Связанные с питанием образы служат напоминанием не только самобытности народа в мире, но и духовной реальности библейской веры. Как в прямом, так и в переносном смысле в обеспечении пропитанием выражается мысль о провиденциальном Творце и зависимом от Него человечестве. Оно также свидетельствует о милостивых Божьих делах.
Питание в прямом смысле. В Библии принятие пищи служит постоянным напоминанием необходимости поддержания человеческого существования в мире. В литературе древности еде уделялось большое внимание (у Гомера примерно в каждой тридцатой строке упоминается о приготовлении или употреблении пищи). В Бытие 25:34 читаем, что Исав «ел, и пил, и встал, и пошел». Это обычное поведение людей, живущих в мире. Царь Саул, который «не ел хлеба весь тот день и всю ночь», неохотно поел мяса и хлеба, прежде чем покинуть дом волшебницы в Аэндоре (1-я Царств 28:20-25). «Отцы наши ели манну в пустыне», – сказал Иисус в Своей речи о хлебе с неба (От Иоанна 6:31). В этом библейском образе выражается мысль о необходимости питания для поддержания человеческой жизни. На данном уровне он служит выражением долговечности человеческого рода (человек ест, чтобы продолжить жизнь) и его уязвимости (человеку надо есть для продолжения рода, но пища не гарантирована), а также показателем Божьего обеспечения Своих творений.
Обеспечение питанием показывается в Библии прежде всего как свидетельство Божьей заботы, в некоторых случаях в виде сверхъестественных проявлений. Бог напомнил израильтянам, что во время странствования по пустыне они полностью зависели от Него и «хлеба... не ели», дабы «знали, что Я Господь, Бог ваш» (Вт. 29:6). Бог повелел воронам кормить Илию утром и вечером у потока Хорафа (3-я Царств 17:4-6), а вдова из Сарепты, накормившая Илию последним, что у нее оставалось, была вознаграждена неиссякаемым до конца засухи запасом масла (3-я Царств 17:8-16). В Новом Завете несколько из наиболее известных чудес Иисуса связаны с предоставлением пищи голодным толпам людей.
Вместе с тем, в образе питания как первоочередной человеческой потребности есть и негативные оттенки. В падшем мире найти пропитание бывает трудно. Первое проклятие после грехопадения включало в себя то, что человек «в поте лица своего будет есть хлеб» (Бытие 3:19). В однообразии напоминаний о необходимости добывать пропитание есть нечто достаточно тягостное: «Все труды человека – для рта его, а душа его не насыщается» (Екклесиаст 6:7).
Однако употребление пищи может быть гораздо более радостным событием, чем просто трапеза, связанная с необходимостью поддержания жизни. Наиболее ярким примером в этом отношении служит пир – не просто еда, а роскошная еда в атмосфере праздника и человеческого общения. В этом образе находит также выражение большое значение, которое в Библии и в древних культурах в целом придавалось гостеприимству. Оценить эту сторону библейского понимания гостеприимства можно на примере Авраама, бесстрастно стоявшего подле ангельских посетителей, когда они ели у него наскоро приготовленные, но обильные блюда (Бытие 18:1-8). Даже когда еда была относительно скромной, в ней выражалось общественное значение, придававшееся взаимному общению и доверию. И даже самая скромная трапеза может быть источником наслаждения, как об этом неоднократно пишет Екклесиаст (Екклесиаст 2:24-25; 5:17; 9:7).
Но и обычная трапеза в своем самом буквальном значении может принимать символический или нравственный смысл. В Библии она нередко показывается своего рода нравственным испытанием. Первоначальный грех заключался во вкушении плода с запретного дерева в саду. Иисус повел Себя совершенно иначе, когда сатана искушал Его едой. В воздержании нередко проявляется нравственная добродетель, например, в случае отказа принимать пищу, запрещенную Моисеевым законом (демонстрируя тем самым верность соблюдению завета), или употреблять некоторые продукты после принятия назорейского обета. Можно вспомнить также о Данииле и его молодых друзьях, отказавшихся есть богатую пищу со стола вавилонского царя, и о новозаветных указаниях воздерживаться от употребления в пищу идоложертвенного мяса. Пост, играющий важную роль в Библии, тоже представляет собой определенную форму воздержания. Даже когда нет никаких запретов, злоупотребления в виде обжорства рассматриваются с нравственной точки зрения: мудрый отец предостерегает против этого своего сына (Притчи 23:1-3,2021; 28:7 евр. {«знающийся с расточителями» можно понять как «пресыщающийся» и «расточающий»}), а Павел осуждает тех, у кого «бог – чрево» (К Филиппийцам 3:19), и тех, у кого «утробы ленивые» (К Титу 1:12).
Следовательно, неумеренность в еде свидетельствует о грехе, но даже и вполне нормальное, на наш взгляд, питание может служить показателем греховного поведения. Питание – один из образов, с помощью которых Иисус показывает, как равнодушие к Божьему призыву при обычных жизненных обстоятельствах может привести человека к лишению Царства Божьего: о людях на любом этапе истории можно сказать, что они, как и во дни Ноя и Лота, «ели, пили» и шли заниматься своими делами, не думая о Боге (От Луки 17:27-28). Во времена Амоса люди, поглощавшие «лучших овнов из стада и тельцов с тучного пастбища», стали символом безразличия богатых к «бедствию Иосифа» (Амос 6:4-6).
Короче говоря, питание соотносится с более серьезными вопросами. Прежде всего оно указывает на образ жизни. Как и что человек ест, служит в Библии показателем благочестия или нечестия, нравственности или безнравственности. В готовности Иисуса есть с самым широким кругом людей, в том числе с «грешниками» (От Луки 15:2), выражалась мысль о том, что земная жизнь в принципе хорошая, а также показывались размах спасения и радость спасения. В Книге Екклесиаста радостное вкушение еды и питья неоднократно показывается признаком сосредоточенной на Боге жизни (Екклесиаст 2:24-25; 3:13; 5:17–18; 8:15; 9:7). Еще в одной связанной с питанием библейской теме показывается просто его значение. От него зависит жизнь, и через него раскрывается духовное и нравственное состояние человека.
Еда как метафора. Обращаясь к метафорическому значению этого образа, мы видим, что в виде поедания изображается широкий круг жизненных реалий. Ведущую группу составляют образы, связанные с судом и разрушением. Победоносная армия представляется метафорическим мечом, насыщающимся плотью (Вт. 32:42; ср. 2-я Царств 18:8). Еда становится символом Божьего суда, когда огонь от Господа «поедает» нарушителей (Левит 10:2 {«сжег»}) или когда Бог в гневе «пожирает» Своих врагов (Псалтирь 20:10). Иаков предупреждает богатых и самодовольных людей, что ржавчина золота и серебра «съест плоть вашу, как огонь» (Иакова 5:3). Смерть или могила с незапамятных времен изображаются в виде едока, поглощающего свою добычу (Притчи 1:12).
Усвоение религиозного знания и духовный рост вследствие этого тоже сравниваются с процессом принятия пищи и ее переваривания. Павел кормил незрелых христиан «молоком», потому что они были еще не в силах переваривать твердую пищу (1-е Коринфянам 3:1-2), этот образ повторяется и в К Евреям 5:11-14. Петр тоже призывает своих читателей «возлюбить чистое словесное молоко, дабы от него возрасти вам во спасение» (1-е Петра 2:2). Истинные пастыри Божии питают народ знанием и благоразумием (Иеремия 3:15 {«пасут»}). С другой стороны, когда люди не воспринимают слова Господа, это вызывает на земле голод (Амос 8:11). Усвоение глупости или лжи тоже изображается как принятие пищи (Притчи 15:14).
В других местах с образом насыщения связывается удовлетворение сексуального аппетита. Распутная женщина соблазняет молодую жертву приглашением «упиваться нежностями до утра» (Притчи 7:18). Прелюбодейка «поела и обтерла рот свой» (Притчи 30:20). Положительный пример мы видим в Песни песней, где любовные наслаждения показаны как приносящее удовлетворение вкушение пищи (Песни Песней 2:3-5; 4:11–16).
В своем высшем метафорическом выражении образ насыщения служит символом участия в Божьем спасении во Христе. Примеры мы видим в притчах, в которых Иисус рассказывает о мессианском пире, и в Откровение 19:9, где показана брачная вечеря Агнца. Христос Сам стоит у дверей человеческой души и стучит, ожидая приглашения войти, чтобы Он мог «вечерять с ним, и он со Мною» (Откровение 3:20). Иисус – хлеб жизни, который люди должны есть, чтобы получить вечную жизнь (От Иоанна 6:25-40). Наиболее наглядный образ представляет собой вечеря Господня, на которой верующие едят хлеб как символ причащения к телесной смерти Христа (1-е Коринфянам 11:23-29).
Заключение. Питание в Библии – как физическая, так и духовная реальность. На физическом уровне оно служит постоянным свидетельством Божьего повседневного обеспечения народа и животных, а также зависимости созданий от Творца (Псалтирь 103:27-30). Эти же два понятия – Божье обеспечение и человеческая потребность – относятся и к духовному уровню. С учетом этого мы можем сделать вывод, что в данном библейском образе находит выражение представление о мире как о столе с провизией и о питании как необходимом условии поддержания физической и духовной жизни. Человек должен питаться, чтобы быть в числе тех, кому Христос позволит есть и пить «за трапезою Моею в Царстве Моем» (От Луки 22:30).
См. также: АППЕТИТ, ГОЛОД КАК БЕДСТВИЕ, ГОСТЕПРИИМСТВО, MAHHA, МОЛОКО, ПИР, ПИТЬЕ, ПИЩА, ПЛОД, ТРАПЕЗА, УЖИН, ХЛЕБ, ЧИСТОТА.
ЕДИНИЧНОСТЬ, ЕДИНСТВО. См. ОДИН.