Современные читатели имеют склонность воспринимать евангельские рассказы как разрозненные эпизоды. Такое восприятие, возможно, объясняется привычкой читать выборочные отрывки, в том числе в духовных целях. Но если прочитать Евангелие от начала до конца как единое целое, складывается более однородное впечатление и становятся заметными повторяющиеся мотивы и образы. При чтении Евангелия от Луки за один прием оно предстает более связным, чем могло бы показаться при ином к нему подходе.
Сюжет Евангелия построен на мотиве поиска достижения цели. Хотя композиционно оно выглядит состоящим из отдельных эпизодов, общая сюжетная линии организована как телеологическое путешествие к выполнению поставленной цели. Христос пришел, чтобы исполнить волю Отца: умереть и воскреснуть (От Луки 24:45-47; ср. Деяния 1:1-8). Осознание необходимости исполнения цели наиболее ясно показано в обширном центральном разделе книги (От Луки 9:51-19), которого нет ни в одном другом Евангелии. Он начинается с того, что Иисус «восхотел» идти в Иерусалим – к предназначенному для Него месту смерти, погребения и воскресения. По пути Он исцеляет множество людей (От Луки 5:12-13,1826; 9:37–42) и учит учеников (От Луки 9:1-6; 17:1–10; 21:20–36). В контексте целенаправленного движения Христа к Голгофе все эти события и проповеди следует понимать как kerygmata – провозглашение спасительной миссии Мессии.
Тема исполнения пронизывает все Евангелие от Луки, начиная с первой проповеди Христа в Назарете (От Луки 4:16-21) вплоть до кульминационного момента распятия на Голгофе. Этот мотив проявляется даже в обрамлении Евангелия. В прологе, где заявляется об изложении по порядку событий, удостоверяющих истину (От Луки 1:1-4), Лука показывает telos (греч. «цель») и предваряет ее исполнение. В конце встреча на дороге в Еммаус и явление в Вифании указывают на реализацию, или исполнение, Божьего плана (От Луки 24:27,4447). Вполне вероятно, что англосаксонский автор поэмы «Видение пути» основывался на Евангелии от Луки, изображая Христа, поднимающегося на крест и даже обнимающего его, как рыцарь, отправляющийся на битву, ибо крест символизировал кульминационный момент Его жизни.
В рамках общей темы движения Христа к кресту чередуются сцены с участием толп народа и отдельных личностей. Часто после изображения Христа в окружении множества людей Лука сосредоточивает внимание на Христе в уединении, или с каким-то одним человеком, или с учениками. Яркий пример – исповедание Петра, признавшего Иисуса Мессией, которое помещено в рассказе сразу после сцены насыщения пяти тысяч (От Луки 9:10-22). Вслед за следующим событием, преображением, Христа вновь окружил народ и Он исцелил мальчика, одержимого нечистым духом (От Луки 9:28-45). Хотя эти события происходили на следующий день, Лука представляет их в чередующемся ритме сцен с участием толп народа, а затем отдельных людей, тем самым показывая, что Христос проявляет интерес ко всем, с кем встречается. Рассказ о Закхее (От Луки 19:1-10), который записан только у Луки, служит еще одним примером сочетания образов толпы и одного человека. В этом эпизоде заключена глубокая ирония – обратился только грешник Закхей, а в самодовольной толпе не произошло никаких изменений. Образы толпы и отдельных людей чередуются даже в рассказе о Страстях Господних. Иуда предает Христа (От Луки 22:1-6); Христос совершает вечерю Господню (От Луки 22:7-38); они отправляются на гору Елеонскую, где Христос молится в уединении (От Луки 22:39-46); когда Он возвращается к ученикам, Его арестовывают (От Луки 22:47-52); действие переносится во двор, где внимание сосредоточивается на Петре, который предает Господа и горько плачет (От Луки 22:54-62).
Даже в сценах с большим количеством участников картина часто суживается, и в кадре остаются Христос и кто-то еще крупным планом, как при съемке объективом с переменным фокусным расстоянием. Обратите внимание на перенос центра внимания от «множества народа» на сына вдовы из Наина, которого Он поднял из мертвых к изумлению присутствовавших (От Луки 7:11-17). Та же схема повторяется в рассказе о воскрешении дочери Иаира (От Луки 8:40-55). Здесь содержится также эпизод с женщиной, «страдавшей кровотечением двенадцать лет» (От Луки 8:43). Народ теснил Иисуса, но Он обратил внимание на дрожавшую от страха женщину и исцелил ее. Аналогичный образ представлен в истории с лептой вдовы (От Луки 21:1-4), где приношения богатых служат фоном, оттеняющим пожертвование всего, что эта бедная женщина имела.
Обращаясь от сюжета к конкретным образам, мы видим картину двойственного, почти парадоксального мира. Образы меняются от описания повседневных бытовых сцен до изображения образованной, даже аристократической среды. Самый распространенный образ связан с дорогой и передвижением. Христос путешествует по дорогам Палестины, останавливаясь для проповедей и исцелений. Переходом от одного эпизода к другому у Луки служит Рождение Христа. «И пришел в Капернаум» (От Луки 4:31); «вошел в Капернаум» (От Луки 7:1); «в субботу... случилось Ему проходить» (От Луки 6:1); «Он восхотел идти в Иерусалим» (От Луки 9:51); «случилось Ему в субботу прийти в дом одного из начальников фарисейских вкусить хлеба» (От Луки 14:1); «Иисус вошел в Иерихон» (От Луки 19:1). Каждый из этих переходов приводит к пункту назначения, в котором происходит какое-то значительное событие или Иисус произносит проповедь, и это высвечивает Его служение среди простого народа. Евангелие от Луки производит впечатление серии микрокосмических teloi в рамках более масштабного макрокосма искупительной цели Христа.
Дополнением центрального образа хождения служит образ пиров высокопоставленных лиц. В одной из сцен Христос пришел на трапезу «в дом одного из начальников фарисейских» и посоветовал гостям проявлять скромность при выборе места за столом. Затем Он обличил фарисеев в притче о великом пире, иронический смысл которой присутствующие не могли не понять (От Луки 14:1-24). В доме Марфы и Марии Христос сказал, что Мария, слушавшая Его слово, «избрала благую часть», в отличие от Марфы, посвятившей себя выполнению обязанности накормить гостя (От Луки 10:38-42). Кульминации образ пира достигает в картине последней пасхальной вечери, на которой Христос превратил еду в символ Своей смерти и второго пришествия (От Луки 22:7-22). Ученики, должно быть, вспоминали об этой вечере во время своих трапез с Господом после воскресения (От Луки 24:30).
Даже в притчах, записанных только у Луки, преобладают двоякие образы простого мира и пиров верхушки общества. С одной стороны, есть притчи, в которых действие происходит в сельской обстановке, а с другой – притчи с более высокопоставленными действующими лицами. В число притчей с сельским по преимуществу фоном входят притчи о безрассудном богаче (От Луки 12:16-21), о бесплодной смоковнице (От Луки 13:6-9) и о заблудшей овце (От Луки 15:3-7). Но на память приходят прежде всего те, в которых представлен более аристократический мир. Самая яркая среди них – притча о блудном сыне (От Луки 15:11-32). Здесь мы видим непослушного сына, вынужденного вести нищенское существование, но богатый отец проявляет милосердие и принимает его обратно в семью. К тому же разряду принадлежит история о богаче и Лазаре, которая учит, что богатство не гарантирует вечного блаженства (От Луки 16:19-31). Притчи, рассказанные фарисеям (От Луки 14), переносят в космополитический мир, легко узнаваемый слушателями.
Связность рассказу придает Сам Христос, участвующий во всех событиях этого разнородного мира. В Евангелии от Луки образ Христа обрамляется великолепным рассказом о рождестве (см. ИСТОРИИ О РОЖДЕНИИ) в начале и Его явлениями после воскресения и вознесением в конце. Среди синоптических рассказов наиболее полно и возвышенно воплощение представлено в Евангелии от Луки. Лука начинает с изображения Бога, ставшего человеком, и заканчивает картиной вознесения Богочеловека на небо. В этих рамках показаны образы, подчеркивающие человечность Мессии. Среди всех четырех евангелистов только Лука не рассказывает о чуде хождения по воде, но, в то же время, пять из четырнадцати эпизодов, которые есть только у Луки, связаны с чудом исцеления (От Луки 7:10; 11:14; 13:10–17; 14:1–6; 17:11–19). У Луки Христос не только наставляет учеников, но и исцеляет бедных и обездоленных, которых видел вокруг Себя.
В Евангелии от Луки больше внимания, чем в других, уделяется людям, находящимся на обочине общества, в том числе изгоям, бедным, грешникам и женщинам. Лука неоднократно показывает Иисуса другом грешников и мытарей. В Евангелии от Луки, в отличие от трех остальных, мы дважды видим, как фарисеи и книжники обвиняют Иисуса в том, что Он принимает грешников и ест с ними (От Луки 5:29-32; 15:1–2). Лука специализируется на изложении притчей, в которых речь идет об обретении утерянного – заблудшей овцы, потерянной монеты и блудного сына (От Луки 15:3-32). В Евангелии от Луки Иисус защищает дело бедных, и особенно ярко это проявляется в притчах о богаче и Лазаре (От Луки 16:19-31) и о приглашении на пир нищих, увечных, хромых и слепых вместо богатых соседей (От Луки 14:12-24). Евангелие от Луки отмечено революционным подтекстом и космополитическим духом. Среди их основных проявлений можно выделить притчу о добром самарянине (От Луки 10:25-37), песнь Симеона с ее упором на «все народы» и «язычников» (От Луки 2:31-32) и великое поручение проповедовать Евангелие «во всех народах» (От Луки 24:47).
У Луки Христос возвышает женщину над ее привычным положением в еврейской хозяйственной жизни и делает ее достойной почета и уважения. Об этом свидетельствуют примеры женщин, сопровождавших Его в путешествиях и поддерживавших Его служение – Иоанны, Сусанны и Марии Магдалины (От Луки 8:1-3). Женщины последними отошли от креста (От Луки 23:55) и первыми пришли к гробу (От Луки 24:1). В одном из самых очаровательных рассказов воскресший Христос является сначала женщинам (От Луки 24:5-8). Несколькими восхитительными росчерками пера Лука рисует портрет Христа, понимающего удел женщин и поднимающего их до принадлежащего им по праву места.
Евангелие от Луки просто-напросто переполнено Христом. Христос не пропускает никого, с кем встречается, либо выказывая сострадание к обездоленному, либо обличая самодовольного богача. Находясь в окружении просящей о чем-нибудь толпы, Он часто сосредоточивает внимание на каком-то одном человеке. У Луки Христос целенаправленно идет к Голгофе, чтобы совершить то, что мог совершить только Он, и на пути к ней проводит служение как для иудеев, так и для язычников. Вместе с ранними христианскими авторами мы видим в Луке выдающегося художника, написавшего систематизированный и яркий рассказ о величайшем событии, которое только можно описать.
См. также: ЕВАНГЕЛИЕ ОТ ИОАННА, ЕВАНГЕЛИЕ ОТ МАРКА, ЕВАНГЕЛИЕ ОТ МАТФЕЯ, ЕВАНГЕЛИЕ, ИИСУС ХРИСТОС, ИСКАНИЯ.