Две великие заповеди – любить Бога и любить ближнего своего – относятся к божественной и человеческой категориям библейских взаимоотношений. Человеческая любовь, например в браке и дружбе, предполагает исключительные, близкие и добровольные отношения; даже в любви к ближнему подразумевается, скорее, конкретное проявление расположения, а не абстрактное чувство доброй воли. Вместе с тем, братство – более широкая и объемная категория, в которой в одних случаях отражается кровная связь, в других – личная привязанность, а в третьих – преданность племени, народу или духовному сообществу. Что особенно важно, в понятиях брат и братство подразумеваются равноправные, а не иерархические отношения типа родитель/ребенок, отец/сын или патриарх/род.
Многие характеристики братства распространяются в Библии и на сестер. Хотя слово сестринство в Библии не употребляется, из контекста многих мест, где речь идет о духовном братстве, явствует, что имеются в виду оба пола. В частности, в переводе NRSV, когда есть основания полагать, что объектом обращения является смешанная в половом отношении группа, используется перевод «братья и сестры».
Необходимо четко различать случаи употребления слов «брат» и «братья» в прямом и в переносном смысле. Парадоксально, но с родными братьями в Библии чаще всего связываются образы раздора, борьбы, обмана, даже ненависти и убийства. Первым преступлением было братоубийство. Когда же слово брат или братья используется в метафорическом смысле, оно приобретает характеристики, выражающие единство и общность целей и ассоциирующиеся с понятием братство.
Родные братья. Человеческий опыт показывает, что семейные отношения часто бывают самыми сложными. Это особенно верно в случае с братьями и сестрами: зависть, ревность, соперничество и отвержение друг друга проявляются с почти закономерным постоянством. Тон в изображении антипатии между братьями задан уже в Бытии. Архетипом служит ненависть Каина к Авелю. В его словах «разве я сторож брату моему?» в кратком виде выразилась суть бессердечного равнодушия. В своем Первом послании Иоанн, комментируя рассказ о Каине в частности и принцип братской любви в целом, приводит эти два типа отношений в качестве примера соответственно внутренней порочности и истинной веры: «Ибо таково благовествование, которое вы слышали от начала, чтобы мы любили друг друга, не так, как Каин, который был от лукавого и убил брата своего. А за что убил его? За то, что дела его были злы, а дела брата его праведны» (1-е Иоанна 3:11-12; ср. 1-е Иоанна 2:9; 4:20). Таким образом, в братской любви находит конкретное выражение основополагающее послание Библии – «чтобы мы любили друг друга».
Раздоры, вероломство, отвержение, месть и даже покушение на убийство в отношениях между братьями мы видим на примере не только Каина и Авеля, но и Исаака и Измаила, Иакова и Исава, Иосифа и его братьев. Братья боролись даже в утробе: Ревекке было сказано, что из нее произойдут два народа (Бытие 25:22-23); Фарес и Зара, сыновья Иуды от Фамари, тоже боролись за первородство (Бытие 38:29-30). Рахиль страшно завидовала своей сестре Лие, потому что она рожала детей мужу (Бытие 30:1-8). В евангелиях сводные братья и сестры Иисуса тоже либо безразлично относились к выполнению Им Божьего плана спасения, либо противодействовали и не верили в Него (От Иоанна 7:3-10; От Матфея 13:56; От Марка 6:3). Брат блудного сына возражал против милости, проявленной к его брату (От Луки 15), а Марфа жаловалась на Марию (От Луки 10:39-40).
Остальные книги Библии основываются на этих нарисованных в Бытии картинах ненависти и вражды братьев. Как в трагедиях эпохи Возрождения или интригах в духе Макиавелли, в них показываются тягостные сцены предательства и насилия между братьями или братьями и сестрами. Например, Авимелех убил семьдесят своих братьев, чтобы захватить власть в Сихеме (Книга Судей 9), Амнон изнасиловал свою сестру Фамарь (2-я Царств 13), Адония пытался отнять престол у Соломона (3-я Царств 1), а Порам умертвил всех своих братьев, став царем (2-я Паралипоменон 21:4; см. также 2-я Паралипоменон 22:8,10). Эти типичные картины выливаются в ужасающие образы гражданской войны или предательства последних дней. В Книге Судей показана гражданская война между «сынами Вениамина, брата моего» и остальным Израилем. В Исаия 19:2 и Иезекииль 38:21 рисуются ужасы положения, когда «меч каждого человека будет против брата его». В апокалиптический «день гнева» вражда между братьями достигнет такого уровня, что брат будет предавать брата на смерть, чтобы избежать гонений (Исаия 9:19; От Матфея 10:21; От Луки 21:16).
Тема согласия между родными братьями занимает в Библии гораздо меньше места. Иаков и Исав, Иосиф и его братья в конце концов примирились, но это стоило больших эмоциональных потерь. «Озлобившийся брат неприступнее крепкого города» (Притчи 18:19).
Тогда как в рассказах демонстрируется неприглядная реальность, в библейских законах и притчах выражается идеал: к нищему брату надо относиться великодушно (Вт. 15:7–11), его нельзя унижать (Вт. 15:7); лжесвидетель, сеющий раздор между братьями, – мерзость в глазах Господа (Притчи 6:19); брат, «любящий во всякое время», – поддержка и помощник (Притчи 17:17). Вражда между братьями – не норма, это противоестественно. Согласно Божьему плану, между Богом и человеком и между людьми должны сохраняться близкие отношения.
Метафорический образ братьев и братства в Ветхом Завете. В Ветхом Завете выражается также мысль о братстве, не основанном на кровном родстве. На простейшем метафорическом уровне образ брат (иногда сестры) подразумевает сходство; Иов, например, в отчаянии восклицает: «Я стал братом шакалам и другом страусам» (Иов 30:29), – или: «Скажу... червю: “ты мать моя и сестра моя”» (Иов 17:14), – то есть он отождествляет себя с проклятой природой этих нечистых существ. В Ветхом Завете показаны и другие метафорические образы братьев: это люди, равные по положению или призванию, либо это синоним друзей или любимых, либо это члены общины верующих.
Образу братства внутренне присуща идея о равенстве. Общение Божьего народа происходит не в рамках каких-то иерархических структур, оно основывается на равноправных отношениях между братьями и сестрами. В Библии образ брата используется применительно к различным группам с одинаковым положением или призванием. Братские отношения выражаются в обращении как к «брату» к царю (3-я Царств 9:13; 20:33), к пророку (3-я Царств 13:30), как к «братьям» к левитам и священникам (2-я Паралипоменон 29:34; 35:5–6) и даже к жрецам, с которыми вместе едят хлеб (4-я Царств 23:9). (В Книге Иезекииля нечестивые союзы Иерусалима с его «сестрой Самарией» и «сестрой Содомом» рассматриваются как извращенное выражение сестринской любви, Иезекииль 16:45-61; 23:11–33.) Образ братского равенства использовался и как риторическая фигура для достижения определенной цели. Давид, например, назвал своих находившихся вне закона воинов братьями (1-я Царств 30:23), а старейшин народа – «братьями моими, костями моими и плотью моей», когда ему нужно было убедить их восстановить его на престоле (2-я Царств 19:12).
В некоторых случаях слово «брат» используется как синоним слов «любимый» или «друг». В плаче о смерти Ионафана Давид назвал его «братом» (2-я Царств 1). Возлюбленная в Песни песней хочет, чтобы ее любимый был ей также братом (Песни Песней 8:1). Мужчина тоже несколько раз обращается к возлюбленной как к сестре (Песни Песней 4:9-12; 5:1–2; 8:8). В этих образах, несомненно, выражается мысль, что эмоциональная связь становится крепче, когда люди чувствуют себя братом и сестрой, то есть похожими друг на друга. В этих словах Песни песней подразумевается, что отношения между влюбленными основываются на взаимосоответствии или, во всяком случае, стремятся к нему.
Будь то в единственном или во множественном числе, слова «брат» и «братья» выражают принадлежность к духовному сообществу. Это ясно показано в Осия 2:1: «Говорите братьям вашим: “Мой народ”», – а в Малахия 2:10 задается риторический вопрос: «Не один ли у всех нас Отец? Не один ли Бог сотворил нас?». Основанием для братских отношений всех людей является факт, что есть единый для всех Бог – Отец и Творец всего. Без трансцендентного Отца не может быть всеобщего братства. Эта мысль более ясно выражена в Новом Завете, в котором в Божью семью включаются не только иудеи, но и язычники.
В Псалтирь 132 содержится наиболее развернутое прославление братства в Ветхом Завете. «Как хорошо и как приятно жить братьям вместе!» (Псалтирь 132:1). При изображении жизни в братской общине псалмопевец использует два ярких образа – помазания и крещения. В первом случае братство сравнивается со священным елеем, покрывающим первосвященника Аарона с головы до пят (Псалтирь 132:2). Елей, который традиционно использовался при освящении людей и предметов для исполнения определенной роли или функции (напр., для помазания царей, священников и пророков), был также символом наполненности жизни Святым Духом. Братское единство псалмопевец сравнивает также с росой на горе Ермон – самой высокой в Израиле. Нисходящая с нее роса покрывает и, можно сказать, освящает другие горы Сионские, на которых «заповедал Господь благословение и жизнь на веки» (Псалтирь 132:3). Эта напоминающая крещение символика предвосхищает крещение языками огня на другом братском собрании, когда ученики в день Пятидесятницы были единодушно вместе (Деяния 2). Сравнения в псалме раскрывают, что братское единство связано с переживанием богоявления, в котором соединяются призвание, святость, жизнь и сила.
Братья и братство в Новом Завете. Самое четкое различие между библейскими понятиями родных и духовных братьев провел Иисус: когда Ему сообщили, что с Ним желают говорить Его Мать и братья, Он сказал: «кто Матерь Моя? и кто братья Мои? И, указав рукою Своею на учеников Своих, сказал: вот матерь Моя и братья Мои; ибо, кто будет исполнять волю Отца Моего Небесного, тот Мне брат, и сестра, и матерь» (От Матфея 12:46-50; От Марка 3:35; От Луки 8:19-21). Тем самым Он подчеркнул, что подлинная семья – это братья по вере (или, вернее, по совместным делам), то есть люди, с которыми у нас больше всего общего. В этом смысле Сам Иисус стал «первородным между многими братиями» (К Римлянам 8:29) в духовной Божьей семье, имеющей приоритет над обычной человеческой семьей.
Для выражения идеи о сообществе верующих в Новом Завете употребляется слово братья во множественном числе (несомненно, включающее и женщин), которое встречается чаще, чем любой другой метафорический оборот, и, безусловно, чаще, чем «призванные» (ekklesia), то есть церковь. Братство основывается на единстве веры и на равенстве верующих. Иисус подчеркивал обе эти стороны, убеждая учеников не стремиться к тому, чтобы их называли господами или учителями, «ибо один у вас Учитель – Христос, все же вы – братья» (От Матфея 23:8).
В евангелиях Иисус привлекает внимание к двум чрезвычайно важным и взаимосвязанным аспектам братских отношений: прощению и открытости. Правильные отношения основываются на умении прощать, и Иисус устанавливал в этом вопросе очень высокие нормы: прежде чем совершать богослужение, надо примириться с братом (От Матфея 5); брат может согрешать против вас до «седмижды семидесяти раз», и вы все равно должны прощать его от сердца (От Матфея 18:22,35). В то же время евангельское послание любви выходит за рамки сообщества веры. Иисус предостерегал, чтобы духовное братство не отгораживалось от человечества и не становилось замкнутым, Он повелевал любить не только братьев (ибо какая за это награда?), но любить даже врагов (От Матфея 5). Устраивая пир, на него следует приглашать даже посторонних (От Луки 14:12-13). Божья семья должна быть всегда готова для новых усыновлений. Иисус подчеркивал необходимость поддержания высоких норм любви и библейских принципов братства.
Тема новозаветного братства получила дальнейшее развития в посланиях Павла и других авторов. Во-первых, изложение своих учений и наставлений Павел часто предваряет обращением «братия». Обычно используются такие выражения, как «умоляю вас, братия» (К Римлянам 12:1) или «не хочу оставить вас, братия, в неведении» (К Римлянам 11:25; 15:30; 16:17; 2-е Коринфянам 1:8). Этим обращением он пользуется также как риторическим приемом, чтобы привлечь внимание к ключевым вопросам (К Галатам 5:11,13), особенно когда подразумевается аллегорический или переносный смысл (1-е Коринфянам 10:1; К Галатам 3:15; 4:28).
Во-вторых, стремление Павла к установлению порядка и предотвращению расколов в церкви находит выражение в связанных с братством образах единства и равенства. Осуждая раскол и сектантство в коринфской церкви, Павел подчеркивает слово братья. В его призыве «чтобы вы соединены были в одном духе и в одних мыслях» дается образец братского согласия (1-е Коринфянам 1:10-11). Иными словами: «Наконец (будьте) все единомысленны... братолюбивы» (1-е Петра 3:8). Как «братья» рассматриваются даже верующие рабы и их хозяева (1-е Тимофею 6:2; см. также Филимону). Но принцип братского равенства не может быть оправданием для отказа служить друг другу.
Более того, служение – еще один важный аспект братства, связанная с ним привилегия и его выражение. Фессалоникийцы хорошо понимали, что такое братская любовь, так как заботились о нуждах не только Павла, но и всех братьев в Македонии (1-е Фессалоникийцам 4:9-10). «Братия! если кто из вас уклонится от истины, и обратит кто его, пусть тот знает, что обративший грешника от ложного пути его спасет душу от смерти и покроет множество грехов» (Иакова 5:19-20; см. также К Евреям 3:12). Братья укрепляют друг друга в истине и поддерживают слабых (К Галатам 6:1; 1-е Коринфянам 8:12). Глава К Римлянам 14 полностью посвящена вопросу о том, как удержать брата от преткновения. Мы должны даже полагать души за братьев (1-е Иоанна 3:16). Иаков привлекает внимание к нуждам братьев и сестер (Иакова 2:15).
Наконец, в словах Павла о братской любви выражаются страстность, задушевность и нежность. Братские связи должны быть прочными и глубокими. Филиппийские братья названы «возлюбленными и вожделенными» (К Филиппийцам 4:1); фессалоникийцам Павел пишет, что они «с большим желанием старались увидеть лицо ваше» (1-е Фессалоникийцам 2:17), а членов церкви он призывает «приветствовать друг друга святым целованием» (1-е Коринфянам 16:20). В этих словах подразумевается общение. С другой стороны, церковь наставляется почитать мирскую власть, но любить братство (1-е Петра 2:17).
Подводя итог, можно сказать, что в идее о братстве выражается нечто большее, чем просто соединение верующих. Это наиболее известный и распространенный образ Божьей семьи. Именно поэтому, возможно, оно стало расхожей метафорой, на которую мы уже не обращаем внимания. Тем не менее оно остается образом идеальной близости, единомыслия и единства, которые должны существовать среди верующих. Важную роль играет заключенная в нем идея о равенстве, но самое главное – оно «хорошо» и «приятно».
См. также: АВЕЛЬ, ИОСИФ, КАИН, ПРЕТКНОВЕНИЕ, ПРОЩЕНИЕ, СЕМЬЯ.