ПРÁЗДНИКИ – особые, священно-торжественные периоды в духовной и литургической жизни Церкви, служащие выражением светлого, радостного христианского чувства, укорененного в вере в искупительный подвиг Господа нашего Иисуса Христа. Христианские П. несут живое воспоминание о земной жизни Спасителя и Его Пречистой Матери, призывают к благодарению Бога за Божественное Смотрение о спасении человека и побуждают к деятельному упражнению в христианских добродетелях. Древние отцы и учители Церкви часто высказывают мысль, что посредством христианских П. наглядно изображаются все благодатные дары религии спасения, а их чреда представляет основные моменты Священной истории, как бы спроектированные на годовой богослужебный круг. Здесь христианское учение переходит из области эсхатологии в повседневную жизнь, освящая годовой космический цикл природной жизни. Христианские П., повторяясь из года в год, пронзают века и тысячелетия, соединяя Начало нашего века с его предуказанным Завершением.

Происхождение и установление П.

Во всех религиях П. составляют существенный элемент культа: люди, собравшись, обычно в радостном настроении, чествуют то или иное явление человеческой жизни; некоторыми обрядами, приуроченными к определенному времени, они приносят благодарение божеству и просят о его милости. В Ветхом Завете отличительная черта П. заключается в их связи со Священной историей, ибо они приводят в соприкосновение с Богом, постоянно действующим ради Своего избранного народа.

Лунный кругооборот, которым определялся израильский месяц, естественным образом породил определенные П.: некоторые – на полнолуние или новолуние, о чем сказано в псалме: «трубите в новомесячие трубою, в определенное время, в день П. нашего; ибо это закон для Израиля» (Псалтирь 80, 4, 5) (ср. также 1-я Царств 20, 5; 4-я Царств 4, 23; Aм. 8, 5); в субботу, отмечавшую недельный ритм: «день седьмой – суббота Господу, Богу твоему». Из солнечного кругооборота создался периодически возвращающийся П. Нового года, известный во всех культурах; сначала он был связан с осенним П. Собирания плодов (Исход 23, 16), позже – с весеннею Пасхой (Исход 12, 2); к этому богослужению восходят некоторые обряды дня Очищения (Левит 16).

Помимо рамок, определяемых ритмом небесных светил, каждодневная жизнь израильтян, сначала – пастухов, потом – земледельцев, привела к установлению П., которые легко сливались с вышеназванными. В день Пасхи, весеннего пастушеского П. происходило приношение первенцев стада; земледельческий труд привел к возникновению трех крупных ежегодных П.: весною – Опресноков, летом – Жатвы (или Седмиц), осенью – Собирания плодов или Сбора винограда (Исход 23, 14–17; 34, 18, 22). Второзаконие соединяет Пасху с Опресноками, а П. Собирания плодов дает название П. Кущей (Второзаконие 16, 1–17). Некоторые обряды теперешних П. понятны только в связи с их пастушеским или земледельческим происхождением. После плена появились некоторые второстепенные П.: Пурим (Есфирь 9, 26), Обновление и день Никанора (1Мак. 4, 52–59; 7, 49; 2Мак. 10, 5). Различные П. приобретают новый смысл в связи с прошлым, которое они напоминают, с будущим, которое они возвещают, и с настоящим, которое они являют. Израиль славит своего Бога по разным поводам. Творец вспоминается каждую субботу, а Избавитель от египетского рабства – не только в субботний день, но и в П. Пасхи (Второзаконие 5, 12, 15; 16, 1). П. Кущей напоминает о странствии в пустыне и о времени, когда Израиль был обручен Богу (Левит 23, 42; ср. Иеремия 2, 2); наконец, позднейший иудаизм связал с П. Седмиц (по-гречески получившим название Пятидесятницы) дарование Синайского Закона. Таким образом, земледельческие П. становились празднованием прошлых событий: когда израильтянин молился, посвящая Богу первые плоды, он возносил благодарение как за дары земли, так и за великие деяния прошлого (Второзаконие 26, 5–10).

Иисус Христос, несомненно, соблюдал иудейские П. Своего времени, но в то же время показывал, что свой полный смысл они получают только от Него Самого и осуществления Его дела, например, в том, что касается П. Кущей (От Иоанна 7, 37; 8, 12; ср. От Матфея 21, 1–10) или Обновления (От Иоанна 10, 22–38), и особенно Пасхи. Он сознательно запечатлел Новый Завет Своей Пасхальной Жертвой, сказав ученикам Своим: «Вы знаете, что через два дня будет Пасха, и Сын Человеческий предан будет на распятие» (От Матфея 26, 2; ср. От Иоанна 13, 1; 19, 36: 1-е Коринфянам 5, 7). Этой Новой и окончательной Пасхой Христос исполнил также чаяния П. Очищения, ибо Его Кровь открыла путь в истинное святилище (К Евреям 10, 19) и к великому торжествующему собранию верных в Небесном Иерусалиме (К Евреям 12, 22). Отныне подлинный П. совершается на Небе. С пальмовыми ветвями в руках, как на праздник Кущей (Откровение 7, 9), сонм избранных, искупленных Кровью истинного пасхального Агнца (Откровение 5, 8–14; 7, 10–14), поет вечно новую песнь (Откровение 14, 3) во славу Агнца и Его Отца. П. Пасхи стал вечным Небесным П. Сведя к эсхатологическому единству множественность иудейских П., Небесная Пасха придает отныне новый смысл различным П. Церкви на земле. В отличие от П. иудейских, они являются воспоминанием события, совершившегося раз и навсегда и имеющего вечную ценность.

Установление христианских П.

Начало христианских П. восходит к самой глубокой древности. В евангельской истории мы нигде не находим указания на то, чтобы Иисус Христос дал Своим ученикам какие-либо предписания относительно П. Сам Он пользовался иудейскими П. (особенно субботой и Пасхой) как временами наиболее удобными для проповеди по причине большого стечения народа в эти дни. Но Он не вменил в обязанность Своим ученикам празднование иудейских П. Апостолы и их преемники из иудеев также участвовали в иудейских П. и по примеру своего Учителя с особым рвением проповедовали в эти дни Благую Весть. Одновременно апостолы снимают с христиан бесполезное и тягостное бремя закона, которое лежало на иудейских П., придавая им лишь религиозно-нравственное значение (1-е Коринфянам 5, 6 и т. д.). Вместо последнего дня седмицы, они устанавливают празднование в первый (после субботы) день (1-е Коринфянам 16, 2) и призывают праздновать Пасху хотя и одновременно с иудеями, но совершением и вкушением Евхаристии (1-е Коринфянам 5, 6). Так, первые христианские П., в первую очередь Пасха, установлены по аналогии с иудейскими, но возникновение их всецело проникнуто духом христианской свободы. Основываясь на этом, Церковь в следующие два века постепенно устанавливает целый ряд П. и богословски раскрывает их смысл, поясняя, что назначение праздника на определенный день происходит не потому, что тот или иной день сам по себе священнее других, но ради знаменательности и спасительности события новозаветной истории, вспоминаемого в нем, ибо любой лень, когда совершается трапеза Царства Божия, Евхаристия, есть П. – причастие новой жизни, новому времени...

В IV веке число П. умножается и постепенно меняется сама идея П. Перемена эта связана с перерождением эсхатологического самосознания Церкви. Первоначальная и основная идея П. противополагается другой, представляющей каждое действие, каждый спасительный акт исторически, а не только метафизически. Кроме того, одной из причин этого умножения была необходимость для Церкви заменить языческие П. христианскими, которые утолили бы естественную потребность П., первичную в каждом обществе и состоящую в праздновании главных моментов природной жизни. Ясно, что первохристианство не знало этого. Для него конец времени переживался как уже наступивший. Крещение вводило в единый П. – в Вечную Пасху, в день восьмой... П. нет, ибо все стало П., – вот ощущение христиан I-II веков. Теперь же П., естественно, приобретали смысл мистериальный: воспоминания, культового воспроизведения особой сущности данного события и приобщения к ней. Слово «таинство», которое у апостола Павла и в раннем христианстве означает всегда все дело Христово, все спасение, теперь как бы сужается и становится определением отдельных П., священнодействий, обрядов, в которых воспоминается и сообщается верующим сущность отдельных действий Спасителя. «Вот другое дело Христа и другое таинство, – восклицает святой Григорий Богослов в праздник Богоявления, Христос светится, будем сиять и мы с Ним, Христос крещается, спустимся и мы с Ним, дабы подняться с Ним...» (Слово на Богоявление).

Приобретя свою особую сущность, каждый отдельный П., естественно, становится и выражением определенной богословской идеи, П. догматическим. П. обособляются не только как воспоминание отдельных событий жизни Христа, но и как выражение и утверждение отдельных догматов Церкви. Во времена догматических споров П. отражают и закрепляют достигнутые в них результаты. Так, развитие рождественского цикла одной своей стороной связано с необходимостью христианизировать и «воцерковить» даты больших языческих праздников: 25 декабря (Рождение непобедимого Солнца) и 6 января (рождение Эона или Диониса), а другой – с борьбой за Никейское православие, за «единосущие». В этой связи характерна замена каппадокийцами раннего названия П. «епифаниа» – явление, новым, более богословским «Феофаниа» – Богоявление. Рождество – одновременно и П. торжества над тьмой язычества (явления «Солнца Правды») и торжества Никеи над арианством, утверждение Божественного достоинства Христа. Содержанием и целью литургической мистерии становится раскрытие и сообщение ее участникам определенной спасительной истины о Боге и Христе. Под влиянием историко-мистериального понимания П., с одной стороны, догматических споров, с другой, этот изначальный П. Богоявления как бы расщепляется – дата 25 декабря становится особым воспоминанием Боговочеловечения, 6 января – Крещения Господня, как Богоявления, то есть первого явления Троицы в мире. И, наконец, третий исторический этап состоит в дальнейшем развитии цикла этих П.: возникновения особых подготовительных недель Праотцев и Святых Отцев, промежуточного П. Обрезания Господня и завершительного – Сретения. Совершенно аналогично развитие Пасхального цикла с его постепенным восполнением специальными историческими воспоминаниями Страстной седмицы, с одной стороны, Вознесения и Сошествия Святого Духа – с другой.

П. стали переживаться как ряд «прорывов» в некое инобытие, как причащение реальности, ничем не связанной с «миром сим». Дата П. стала фактически безразличной, ибо литургическое «днесь» («Дева днесь Пресущественного раждает») ничем не связано со временем: весь смысл П. в том, чтобы дать нам созерцание этого вечного «днесь», то есть надвременной, идеальной сущности воспроизводимой «мистерии». Если в пасхальном и рождественском кругах остается еще связь с годом, то есть временем и его ритмом, то в П. более позднего происхождения она практически исчезает. Так, например, установление П. Преображения Господня 6 августа имеет причиной освящение трех храмов на Фаворской горе в этот день. Между тем до выделения в отдельный П. воспоминание Преображения Господня, несомненно, было связано с пасхальным циклом, на что до сих пор указывают тропарь и кондак этого дня: «да егда Тя узрят распинаема...» Показательна история богородичных П. Сначала чествование Божией Матери выражается в форме «дополнительных» праздников: самым первым из них следует признать Собор Пресвятой Богородицы, непосредственно примыкающий к Рождеству Христову (аналогичный воспоминанию Иоанна Предтечи после Крещения). Ему соответствует на Западе Natal S. Mariae 1 января, отмеченный в некоторых древних литургических памятниках. Все это указывает на первичную связь литургического почитания Божией Матери с рождественским циклом, который, в свою очередь, в своих истоках определен идеей года. Но по мере того, как сама идея П., развиваясь, обособляется и становится независимой от общей структуры литургического года, связь эта ослабевает. В нашем теперешнем цикле богородичных П. лишь дата Благовещения, 25 марта (девять месяцев до Рождества Христова), связывает ее с рождественским циклом. Остальные даты приурочены к освящению Богородичных храмов в Палестине: празднование Успения, 15 августа, восходит к освящению храма в честь Божией Матери между Вифлеемом и Иерусалимом, таково же происхождение дат П. Рождества Богородицы – 8 сентября и Введения во храм – 21 ноября. Вне богородичного цикла, по такому же принципу возникает П. Воздвижения Креста (связанный с освящением храма над Гробом Господним) и Усекновения главы Иоанна Предтечи 29 августа (освящение храма Предтечи в Севастии). В итоге эволюции П. сложился христианский год: некое целое, некий календарь, наполнившийся постепенно обычаями, преданиями, бытовыми особенностями и т. д. Природная, общественная, семейная жизнь оказалась согласованной с ним. Это было миссионерской победой Церкви в деле «воцерковления жизни», соединение народного быта с датами церковных П.

Церковные П. по важности связанных с ними воспоминаний и по торжественности богослужения разделяются на великие, средние и малые.